– Я не снисходительна. Я пытаюсь показать, что мне не все равно. Я действительно понимаю, но понимание – это не дозволение.
Его силы пытались пробиться через границы ее черепа. Все его тело превратилось в гигантский напряженный комок боли. Ему хотелось взорваться, наброситься.
– Я люблю тебя. – Словам пришлось просачиваться сквозь стиснутые зубы.
– Но я тебя не люблю.
– Я могу заставить тебя!
Тогда он наконец увидел ее реакцию. Огонек тревоги в ее единственном темном глазе. Но ее голос звучал холодно и невероятно спокойно, когда она сказала:
– Это не любовь, Блэйз, это насилие.
Его рука машинально описала в воздухе широкую дугу.
– Это он! Это он, так?
– О чем ты говоришь?
– Я лучше, чем он. Моложе, сильнее. Я могу дать тебе все. Все, что захочешь, – я дам тебе это. Я отвезу тебя куда угодно.
Он начал прохаживаться взад-вперед – широкими, взволнованными шагами, от одного конца узкого прохода к другому. Коди была так спокойна, что это пугало.
– В любую точку Земли, – продолжил он. – За пределы Земли. С Крисом – он тоже может поехать. Но ты ведь не хочешь, чтобы он лапал тебя. Чтобы его культя касалась твоих ягодиц или лезла под юбку…
Удар оказался таким неожиданным, что поток его слов прервался, а сам Блэйз отшатнулся назад. Коди медленно опустила руку. Блэйз чувствовал горячий след ее руки на своем лице. В его груди нарастало давление: будто вся непроявленная нежность, все его проклятия в адрес Тахиона и его хваленой доблести собрались у него внутри, как пробка из машин на выезде из города.
– А теперь ты меня послушай, и послушай внимательно! Я позволила тебе эту очень глупую болтовню незрелого мальчишки лишь из беспокойства и любви к твоему деду и из понимания твоей юности и сумасбродства.
Каждое слово будто ударяло его хлыстом, и Блэйз корчился от боли под потоком насмешек, окутанных ее низким, хриплым голосом. Его любовь застывала, пока не превратилась в мерзкую маслянистую пленку на корне его языка.
Коди продолжала:
– Но сейчас у меня кончается и время, и терпение. Где-то там… – ее рука махнула в сторону города, – живет милая молодая девушка, которая учится доказывать геометрические теоремы, или кроить платья, или играть в теннис, и однажды вы двое встретитесь и будете очень счастливы вместе. Но эта девушка – не я.
Она взяла мешочек с камнями и сурово посмотрела на него.
– А теперь скажи мне, где ты их взял, и я попытаюсь что-нибудь придумать, чтобы ты не попал в исправительное учреждение. А ты будешь держать язык за зубами и ничего не скажешь деду. Если ты поможешь мне вернуть эти камни их владельцу, то я не скажу ему, какой ты глупец.
– Я тебя ненавижу!
Насмешливая улыбка слегка изогнула ее губы.
– Я думала, ты меня любишь.
Он отошел назад и протянул к ней трясущуюся руку.
– Я… покажу… тебе…
Восковая фигура Тахиона была прямо напротив него.
Блэйз напрягся и прыгнул вперед, нанося обратный удар. Голова восковой фигуры отвалилась и покатилась по полу. Затем он быстро и целеустремленно разбил ее на мелкие кусочки. Из своего кабинета выбежал Даттон.
– Эй!
Его голос затих, когда он перевел взгляд с Блэйза на Коди, которая замерла, словно сама была одной из восковых фигур.
– Я… покажу… тебе, – повторил Блэйз и направился к выходу из музея.
– Это должно было прозвучать глупо и напыщенно. Черт, это действительно звучало глупо и напыщенно, но, честно говоря, он напугал меня до смерти.
Тахион передал ей бокал. Согнул вокруг него ее заледеневшие пальцы.
– И когда он разбил эту фигуру на мелкие кусочки… – Коди сделала большой глоток бренди.
Тахион подошел к бару и налил себе выпить.
– Ты уверена, что не преувеличиваешь? – спросил он.
– Нет!
Будто сдаваясь, он спокойно поднял руку.
– Хорошо.
Коди вытащила из сумки мешочек и бросила его на кофейный столик. Он приземлился с резким стуком.
– И я чертовски уверена в том, что не преувеличиваю.
Тах высыпал содержимое мешочка и в изумлении уставился на разноцветные камни, чей блеск отражался на его темно-красной перчатке. Его брови вопросительно изогнулись.
– Я вызвала полицию и притворилась журналисткой, – сказала Коди. – Никто не заявлял о краже драгоценностей.
– Я разберусь с ним, – сказал Тахион. – Тебе не стоит больше бояться.
Коди села рядом с ним на диван.
– Тахион, ты идиот. Я волнуюсь не за себя. Я волнуюсь за тебя. То, что я увидела в выражении лица Блэйза…
Она замолчала и прикусила губу. Тахион постарался смягчить черты своего лица. Он чувствовал, что сейчас выглядит, будто раненый олень.
– Он тебя ненавидит.
Вот она: голая, мерзкая, суровая – правда. Он скрывался от нее больше года. Ее плечо оказалось рядом. Он положил на него свою голову. Коди приобняла его.
– Что мне делать?
– Я не знаю.
Будто рвота призрака. Дети в темноте. Следят. Наблюдают. Блэйза крутило, его губы ощерились в оскале. Они ушли. На мгновение он подумал догнать их с помощью своей силы. Задержать одного из них. Разорвать его разум. Найти ответ. Кто ты? Что тебе нужно? Но жизнь с Тахионом научила его кое-чему – предосторожности. Их было слишком много. Он мог удержать восьмерых и даже десятерых, но с таким количеством он бы просто не справился.
Блэйз зашел в «Хорн энд Хардарт». Купил сандвич и кофе. Коди забрала его камни, черт бы ее побрал. Но, может, это и неплохо. Он ведь взял их для нее. Пусть она сохранит их и поймет, от чего отказалась. Скоро она поплатится.
И деньги все равно лучше, чем драгоценности. Он управлял разумом водителя лимузина и его элегантно одетого пассажира. Это принесло ему почти тысячу баксов. На эти деньги он долго протянет. Но с камнями было бы лучше.
Сандвич с индейкой был суховат: во рту хлеб превращался в набухающую массу, прилипающую к языку. Блэйз с трудом проглотил его и снова задумался, откуда у старого толстого джокера – продавца газет – взялись эти драгоценные камни. Может, ему стоит вернуться в квартиру Джуба и заставить его все рассказать?
Стройная фигура опустилась на табурет рядом с ним. Блэйз напрягся. Изучил ее вид краем глаза. Он не стал опускать руку, чтобы достать пистолет 38-го калибра, заткнутый за пояс его брюк. Силы его мысли могут подчинить ее быстрее, чем выстрелит пистолет.
Девушка была юной. Лет пятнадцать-шестнадцать, короткие разноцветные волосы, по-модному драные голубые джинсы, высокие кроссовки с незавязанными шнурками.
– Мы следили за тобой.
– Ага, я знаю. По какой-то причине.
– Судя по твоему виду, тебе нужно куда-то пойти.
– Я могу много куда пойти, – сказал Блэйз.
Девчонка хлопнула пузырем жвачки.
– И что ты будешь делать, когда доберешься туда?
– Позабочусь о себе.
– Думаешь, получится?
– Уверен. – И что-то такое в его лице заставило девушку отодвинуться как можно дальше, на самый край табурета.
– Я и не спорю, – сказала она, протягивая ему руку. Блэйз заметил, что ее ногти обгрызены до мяса. – Молли Болт.
Блэйз проигнорировал протянутую руку.
– Чего ты хочешь?
Она убрала руку, слегка провела большим пальцем по кончикам остальных – будто удивляясь, что все они еще на месте.
– Только этого. Тебе нужно куда-то пойти. Тебе нужна команда… люди, которые помогут. Приходи на пирс у Ист-Ривер в одиннадцать. Мы тебя найдем.
У холодного кофе был противный маслянистый привкус.
– Я буду иметь это в виду.
– Хорошо.
Она исчезла так же быстро, как появилась. Внезапно хорошо одетый бизнесмен, сидящий через столик от него, поднялся, расстегнул штаны, вытащил свой член и помочился на собственную ногу. Блэйз ушел. Еда была не особо. И поняв, с кем, а точнее с чем, он имел дело, он сразу же потерял аппетит.
Джамперы.
За ним следят джамперы.