– Южане пьют горячие напитки, чтобы проще переносить жару.
– Значит, южане ничего не смыслят в напитках.
– Тогда, может, холодный чай? – настойчиво продолжала Флори.
– И откуда ты возьмешь столько льда? Отколешь кусочек своего сердца?
Улыбка сползла с ее лица, и Флори в смятении застыла перед Десом.
– Тогда жду вас во дворе. Я нашел развлечение получше чаепития. – Он показательно похлопал себя по нагрудному карману, откуда торчала колода игральных карт, и скрылся за дверью мастерской.
– Кажется, он разгадал твой план, – заметила Офелия.
Флори, не желая признавать поражение, рассудила, что раз горячий напиток ему не по душе, то холодный сработает уж наверняка. Пока она возилась, остужая чай и добавляя розмарин, чтобы скрыть травянистый запах сонной одури, подмешанной в чайник, Офелия улизнула на второй этаж.
Дверь в комнату Дарта – последняя по коридору, слева, – и впрямь оказалась заперта. Оттуда не доносилось ни звука, а в замочной скважине зияла чернота, словно на той стороне уже наступила ночь. Офелия потопталась перед дверью и, раздосадованная, возвратилась к Флори. Вместе они поспешили на улицу, чтобы насладиться карточной игрой на послеполуденном пекле.
Тень от дома переместилась в глубь двора, где обосновался Дес. Расстеленный на земле плед стал игровым полем.
Между партиями то и дело упоминался холодный чай с розмарином, но Дес придумывал все новые отговорки: бережет горло, не хочет отвлекаться, на дух не переносит розмарин. Флори все больше злилась и злость свою превращала в азарт, а Офелия никак не могла разобраться в правилах. Дес подтрунивал над ней до тех пор, пока сам не стал проигрывать. На том его веселье закончилось. Он бросил карты и ушел в дом, по пути пнув садовое ведро. Как бы Дес ни пытался расположить к себе, доверять ему не хотелось. Слишком неожиданно он появился, слишком уклончиво отвечал на вопросы, слишком подозрительно себя вел и словно бы нарочно держал их подальше от комнаты, которую запер на ключ…
Тревожное ожидание преследовало сестер целый день. Оно превратилось в вязкую массу, осевшую на стрелках часов и замедлившую ход времени. К вечеру, так ничего и не узнав об исчезновении Дарта, Офелия твердо решила взять дело в свои руки.
Сумерки облаком черной пыли клубились за окном, и безлюдь жадно вдыхал их вместе с теплым воздухом. Комнаты заполнялись темнотой, кроме одной, где горел свет.
Устроившись на кровати, Флори третий час корпела над вышивкой, молчаливая и сосредоточенная. Офелия нервничала, постоянно отвлекалась от книги и настороженно вслушивалась в каждый шорох. Иногда раздавались шаги, скрежет ключа и следовавший за ним скрип двери. Один раз в коридоре промелькнул Дес с щедрым куском пирога, а потом их обоих проглотила комната. Остальную часть лакомства, которое, очевидно, испекли в таверне «Паршивая овца», Офелия обнаружила чуть позже. Пока Дес пропадал наверху, она устроила ему западню и, уходя, отщипнула от остатков пирога хрустящую сырную корочку. Кусок был вмиг съеден, а Офелия еще долго терзалась сомнениями о том, насколько безобидны угощения от подозрительных личностей. Она успокоила себя тем, что от крохотного ломтика с ней ничего не случится, и стала тревожиться уже о том, сработает ли ловушка.
Шаги Деса еще раз прозвучали в коридоре, затихли на первом этаже, и больше его слышно не было. В конце концов Офелия решила убедиться, что все идет как задумано, и прокралась на кухню. В доме, погруженном во мрак, ей казалось, что она движется с закрытыми глазами и чудом обходит препятствия, поджидающие на пути: дверной косяк, миски Бо, выдвинутый стул и стол, пустой стол. Не успела Офелия порадоваться, как увидела перед собой тень и остолбенела.
Силуэт медленно приближался, обретая форму и плоть, пока не превратился в Деса. Он едва держался на ногах, качался, как корабельная мачта во время шторма, и бормотал что-то бессвязное. За несколько мгновений воображение успело нарисовать жуткие картины его помыслов. Офелия отпрыгнула в сторону, когда Дес накренился вперед и врезался в стол. Ухватившись за край, он попытался выровняться, но затем рухнул на пол.
– Что случилось? – выпалила Флори, влетев на кухню. Отвечать не пришлось. Она зажгла свет и увидела все сама.
Офелия попыталась объясниться, наблюдая, как сестра, склонившись над Десом, проверяет пульс.
– Живой, просто пьян…
– …и крепко спит, – с гордостью добавила Офелия.
– Куда ты подмешала снотворное? – спросила Флори, и ее милое личико вмиг стало суровым. Офелия поняла, что влипла.