Офелия предложила приготовить что-нибудь другое, памятуя, что вчера Дарт показал себя прекрасным поваром. От одних воспоминаний о сырных кренделях ее желудок заурчал.
– Можешь готовить что угодно, – бросил Дарт, усаживаясь за стол. – Я голодный, как стая волков.
Он изобразил звериный оскал. Офелия осторожно выскользнула из-за стола, стараясь держаться подальше от Дарта, и оглядела запасы продуктов на кухне: скисшее молоко, горстка муки и последнее куриное яйцо, уцелевшее после яичницы. Не теряя времени на проверку кладовой, Офелия приготовила омлет. Стряпня выглядела неважно, хотя на вкус получилась сносной.
Уверенности в ней поубавилось, когда Дарт скривился при виде блюда.
– Это рыбьи потроха?
Краснея от стыда, Офелия замерла, ожидая, что содержимое тарелки отправится в мусорное ведро. Вместо этого Дарт жадно набросился на завтрак и стал поглощать его с невиданной скоростью.
– А с чего вдруг ты спала тут? – Он ткнул вилкой в воздух.
Офелия испуганно вздрогнула, но столовый прибор не полетел в нее, а продолжил терзать остатки омлета на тарелке.
Услышав историю о громыхающем шкафе и запертых дверях, Дарт захохотал во весь голос, запрокинув голову назад, как будто в ее рассказе и впрямь было что-то забавное. Не в силах больше терпеть его выходки, Офелия сбежала наверх.
Дверь в комнату была открыта, словно запертые замки померещились ей спросонок. На полу, устроившись в гнезде из упавшего одеяла, дремал Бо. Она присела рядом и пробормотала:
– Ты тоже не выносишь такого Дарта?
В ответ пес положил морду ей на колено и блаженно прикрыл глаза, когда ему почесали за ухом. Он так и лежал, пока их не потревожил звонок, прозвучавший как десятки колокольчиков. Бо подорвался, а Офелия поспешила следом, уже зная, кто пришел. Пока они спускались, Дарт открыл дверь.
На пороге, окутанная утренним светом, стояла Флори. В лучах солнца ее темно-русые волосы, собранные в легкую прическу, отливали бронзой. Несмотря на изнурительную дорогу, сестра выглядела великолепно в платье с цветочной вышивкой и коричневой шляпке, сдвинутой на затылок. В руках она держала дорожный чемодан и смятый лист с нарисованной картой, что привела ее сюда.
– Здравствуйте, я ищу свою сестру. – Флори кротко улыбнулась.
Дарт оглядел ее с головы до ног и присвистнул. А потом тягуче произнес:
– О, так вы госпожа… как вас там…
– Флориана, – мягко напомнила она и тут же изменилась в лице от внезапного заявления:
– Стало быть, цветочек? Из какой клумбы пожаловали?
Он снова зашелся в нехорошем, громком смехе. Флори кашлянула.
– А вы, стало быть, Дарт?
– Для вас Даэртон, – бросил он небрежно.
– Очень… приятно, – любезно выдавила она.
– И это я еще одет.
Пытаясь скрыть неловкость, Флори отвела взгляд и заметила Офелию, застывшую на лестнице. Губы сестры тронула слабая улыбка облегчения. Должно быть, письмо сильно встревожило ее. Офелия бросилась к Флори с объятиями и поспешила заверить, что все в порядке.
Их теплое приветствие нарушил нарочито громкий зевок. Дарт, как неблагодарный зритель, был утомлен скучным зрелищем. И откуда в нем столько черствости? Сохраняя удивительную для такого случая вежливость, Флори сказала:
– Спасибо за помощь, господин Даэртон.
– Не стоит благодарности, госпожа… как вас там… Ботаника?
– Ее зовут Флориана. – Офелия повернулась, чтобы смерить Дарта обиженным взглядом. Она столько рассказывала ему о сестре, что он не мог забыть имя. Просто дразнил ради забавы.
– Да-да, именно это я имел в виду, – отмахнулся он и добавил напоследок: – Заходите на чаек в какой-нибудь… никогда.
Не успели сестры что-то ответить, как дверь захлопнулась перед ними, оставляя на пороге в полной растерянности.
– Кажется, нам пора, – заключила Флори.
Офелия поспешила за ней и не сразу осознала, что шлепает по пыльной дороге босиком. Поведение Дарта поразило их обеих: этот несносный грубиян совсем не подходил под описание «доброго и отзывчивого хозяина», каким его представили в письме.
– Не стоило оставаться у него, – рассуждала Флори, шагая впереди. – Постучала бы к соседям или к господину Лаберу, к кому-нибудь, кого мы знаем.
– Ну уж нет. Все в округе сидели по домам, пока я звала на помощь. И только Дарт откликнулся!
После этого сестра должна была проникнуться его героической натурой, но тут ей на глаза попались босые ноги Офелии, и Флори озадачилась вопросом, куда подевалась обувь. Рассказ о грабителях она слушала внимательно, стараясь скрыть тревогу под маской серьезности. Офелия упомянула о падении буфета, позволившем ей сбежать, а вот о том, что дом Дарта – настоящий безлюдь, решила пока умолчать. Лучше выждать время, когда Флори успокоится и согласится наведаться к нему.