— Насмешник ты, — любил ему пенять Люциус Кокберн.
— О, ещё бы! Да только маловато нас. Насмешники и пересмешники с неколебимой верой — вот кого вечно не хватает. А меж тем, они должны возглавлять любой проект, общественный комитет и правительство. Этого я и хочу от наших эфемерных царств и крошечных изобретательных умов, там живущих. Но избави нас от пересмешника, который поёт слишком сладко!
Тоби Ангуса занимало многое, что вполне уложилось бы в то определение Элтона Кэбота, будь речь о ком-нибудь другом. Ну да, интересы его проникали во все сферы — но как неуклюже! Он написал несколько книг, однако его «Новую физику для средней школы» приняли неважно и скоро вытеснили с рынка. Учить физике посредством каких-то бородатых мифов! Даже в его арифметике было больше теогоний, чем теорем. Ну а его «Книга не для всех»…. что ж, она и впрямь оказалась не для всех.
А теперь Большой Тоби возился с невидимой каплей активированного молекулярного синдрома, пытаясь завлечь её в крошечное отверстие, просверленное в свинце ружейной пули. Он смотрел в сложный микроскоп с множеством окуляров и щёлкал клавиатурой, подталкивая капельку к цели щупальцами электрических полей.
— Князья и народ, пожалуйте-ка внутрь! — уговаривал Большой Тоби крошечную каплю, на несколько порядков меньше, чем различает невооружённый глаз. — Это начало вашей истории и судьбы, первый миг вашей Героической эры! Так будьте героями, а значит — находчивыми.
— Не слишком ли много внимания этой кляксе? Загонишь её в дыру, больше и не увидишь, — усмехнулся Элвин Гарви. — Такая же, как другие, разве нет?
— Вот вы и беседуйте с другими, а эта моя, — ответил Тоби.
— Что ж, Кригер из «Конгломерата эволюционных наук» весьма-таки успешно общается со своим «реактивным желе», — признал Пол Крадзеш, — но вряд ли он рассказывает им такие же сказки, как ты.
— А зря, — буркнул Тоби Ангус. — И совсем-то ты не понимаешь сказочных существ. Когда их в конце концов откроют — то есть, когда найдут и вскроют их логово, — там окажутся тысячи и тысячи летописей. Только подумайте, героические моменты истории, первые изобретения, целые эпохи величия! Вот бы кто-нибудь из вас нашёл их поселение. У меня на это совершенно нет времени. Уверен: то, что там обнаружится, даст мощный толчок творческой мысли.
— Вопрос в том, как рассматривать эту способность реактивных молекулярных групп к самоорганизации, — заметил Люциус Кокберн.
— Какие тут вопросы? — с нотками своего лязгающего смеха спросил Тоби. — Смотри на них как на царства, как на империи в эпоху великих открытий и изобретений. Они бы предпочли, чтобы на них смотрели именно так.
— Похоже, в твоём крошечном царстве попахивает тиранией, Тоби, — хмыкнул Элвин Гарви.
— Верно чуешь, носатый. Мощный посыл махровой тирании! Что ещё нужно для нации, которая в то же время космический корабль?
— Поневоле вспомнишь твои картины про каинитов в космосе. Будь у них в молекулярной группе лица — если в этих каплях вообще есть кому их иметь, — я бы представил тех самых дикарей с каинитского корабля — и твоё лицо среди них уж точно, Тоби.
— А как же, у них и должны быть лица, ибо между нашим древним полётом и тем, в который я их вот-вот запущу, существует тесная, почти полная аналогия… Опять этот пересмешник, чёрт бы его побрал! Пересмешников, которые не пересмеивают, надо исправлять или уничтожать.
— Тоби, даже самые дикие из аналогий нельзя эксплуатировать до бесконечности, — сказал Элвин. — Ты же не думаешь всерьёз, что?..
— Да, думаю, и мне радостно думать, что группа, к которой в некоем роде принадлежал и я, в самом деле совершила подобное космическое путешествие за восемь без малого тысяч лет земного времени. В случае эфемерной нации — те же две с половиной секунды. Тут надо учесть порядок величины, прямую кубическую зависимость, закон обратных квадратов, угловую скорость, а ещё соотношение крутизны разворота, длины временного отрезка и скорости технического прогресса. Да, наши восемь тысяч лет были очень близким эквивалентом их двух с половиной секунд — если они и впрямь научатся управлять своей пулей, чтобы вернуться. О, нам вначале пришлось легче, чем им, хоть нас никто и не готовил. Был уже город на Земле, и не абы какой, так что мы прошли немалый путь к управлению обществом. Была металлургия — целое поколение уже работало с бронзой и железом. Вот десяток наших и рванули в космос в запаянной сфере, то ли случайно, то ли намеренно.