- Не хочу я ихних денег. Эту землю я знаю. Я знаю, когда взойдут мои вьюнки, и чую, как по стволам яблонь поднимается сок. Да что говорить, земля - это твое, это как будто родная душа. За деньги такое не купишь, - Кора тяжело дышала, фартук ее колыхался.
- Мам, я думаю, ты можешь об этом не переживать. Кому сдался Бамблби Хилл?
- Может, оно и так, но я пристрелю первого, кто протянет к нему лапы, и да поможет мне бог! Давай, читай мне остальное!
- В следующей говорится, что мы имеем право на суд присяжных, и суд должен быть скорым и справедливым.
- Это которая поправка была?
- Шестая. Седьмая - это про то, что если цена иска больше двадцати долларов, то тебя будут судить присяжные.
- Ты это сама понимаешь?
- Нет, но двадцать долларов - это куча денег. Может, присяжные нужны, потому что судьям верить нельзя?
- Вот это да, это может быть. Что там следующая?
- В девятой сказано, что нельзя назначать необычные наказания или слишком большой залог, если ты угодил в каталажку.
- Необычные наказания... людей казнят за убийство... - Кора обхватила рукой лоб и задумалась.
- Да, но это же "око за око, зуб за зуб". Это Библия, верно?
- Не торопись, Джулия. Это Ветхий завет. Иисус пришел, чтобы научить нас любить, а не мстить.
- Паршиво же он справился.
Кора в ужасе схватилась за голову и ахнула.
- Дитя, как ты можешь богохульствовать? Тебе потом кусок поперек горла не встанет?!
Изображая хладнокровие и полное владение вопросом, Джулия возразила:
- Как я уже сказала, отобрать жизнь взамен за жизнь - это древнее правило. Так что в Билле о правах пишут о всяком таком, типа что нельзя вырывать языки сплетникам или там выкалывать глаза.
Кора вздохнула.
- Ладно, читай мне следующую.
- Так, в следующей сказано, что если права записаны в Конституции, то это не значит, что у народа нет других прав, кроме этих. Я это так поняла. И в последней говорится, что другие права, про которые не сказано в Конституции, принадлежат отдельным штатам - ну, например Мэриленду. А все остальные принадлежат народу. Вот и все.
- Тут, конечно, есть над чем поразмыслить, - большая рука протянулась над плитой и залила кипятком чайные листья.
- И все равно они нудные, а я хочу бросить школу.
- Джулия, я не могу указывать, как тебе жить. Я думаю, что школа тебе нужна, но я - это не ты. Если хочешь уйти, тогда давай, но погоди по крайней мере до конца года, до июня.
- Ты это всерьез?
- Да.
Открылась дверь. Слышно было, как Луиза снимает свои сапоги.
- Лисси, это ты? - завопила Джулия.
- Нет, это Лиллиан Гиш![43]
- Зараза!
Луиза неторопливо вошла в кухню.
- Не умничай, Джатс, а то я не подарю тебе подарок! Привет, мамочка.
- Здравствуй, солнышко, - Кора замерла, чтобы Луиза могла ее поцеловать.
- Какая жуткая погода. Паршиво, что ты родилась в марте.
- У тебя день рождения через три недели, Луиза. Так что нечего меня доставать насчет того, когда мы родились. Похоже, что у Рамелль ребенок родится в мае.
Луиза фыркнула.
- Она могла бы хоть замуж выйти!
- Проповедница номер два, - скривилась Джатс.
- Ты хочешь сказать, что будешь вот так сидеть и наслаждаться распутной безнравственностью?
- Ты себя с Перли ведешь так, что скоро сама окажешься в той же лодке.
Луиза хлопнула ладонью по столу.
- Неправда! Наши чувства куда выше этого!
- Я лучше спрячусь, пока меня не зацепило, - Джатс сделала вид, что ныряет под стол.
- Не судите, да не судимы будете, - напомнила Луизе Кора.
Старшая дочь заметила раскрытый учебник истории.
- Скорее, принесите мне нюхательную соль! Джулия взялась за учебу! - Луиза изобразила обморок.
- А вот и нет! - вспыхнула Джулия.
- Ха! - злорадно хихикнула Луиза.
- Она читала мне Билли о правах. Так, ладно, как насчет чашечки чая, чтобы согреться, Луиза?
- Билль о правах?
Кора на секунду запнулась.
- Ну да, все десять. Это что-то! Это и значит быть гражданином Америки!
Совершенно не впечатленная Луиза пробормотала:
- Ну да, наверное.
- А вот когда тебе было двенадцать, Лисси, ты прямо рвалась изображать статую Свободы, - симпатичное лицо Джулии оживила сардоническая усмешка.
- Ты чуть не спалила меня дотла!
- Я могла бы сделать карьеру, торгуя жареной требухой!
- Джулия Эллен, теперь я точно не отдам тебе подарок, жаба ты эдакая!
- Жаба? Ну и пусть! Лучше съесть жука, чем на тебя глядеть!
- Ну-ка угомонитесь, леди, - Кора бросила Джулии буханку хлеба, и та ее поймала.
- Ладно, Лисси, отдавай мой подарочек. А я буду паинькой на твой день рождения.
- Нет.
- Ой, Лисси, не вредничай. Ты же знаешь, что я шучу.
- Ты можешь быть такой милой, когда тебе что-то нужно. Прямо вся святая и правильная.
- Я не могу тебя не подкалывать. Это значит, что ты мне нравишься. Я подкалываю всех, кого люблю. А ты всегда ударяешься в религию или обижаешься.
- Это потому что я очень чувствительная.
- Подарочек отдавай?
- Ну ладно, - Луиза вышла в переднюю и вернулась с маленькой коробочкой в красивой обертке. - Держи, вредина.
- Спасибо! - Джатс мгновенно развернула подарок. В коробочке лежала пара стильных сережек. - Ооо... помоги мне их надеть!
- Теперь мой черед, - Кора исчезла в кладовой и быстро вернулась с большой шляпной картонкой.
Джулия сдернула с нее крышку еще до того, как Кора водрузила коробку на стол.
- О, мама, она совсем как в модных журналах Селесты! И цвет подходит к моим сережкам! - Джулия обняла маму, ну и Луизу тоже поцеловала.
Луиза затянула "Happy Birthday", и Кора подхватила мелодию. У Джулии на глаза навернулись слезы, но она была крутой девчонкой и поборола их.
- Я вас всех люблю!
15 июня 1920 года
Раннимид наводнили люди в костюмах тринадцатого века, и теперь город напоминал яркую палитру. Каждый год в этот день город праздновал принятие Великой хартии вольностей[44] и разыгрывал на центральной площади посвященное этому представление. Селеста заметила, что король Джон первым поставил под документом свою драгоценную подпись.
Но самая беспокойная деятельность разворачивалась на Бамблби Хилл. Кора, Джатс и Луиза украшали крыльцо гирляндами; по углам были развешены мешочки с сушеными цветами и травами, чтобы в воздухе приятно пахло. Кора постелила на стол свою лучшую скатерть,неоднократно штопанную, но такую яркую, что на нее весело было смотреть.
Второго мая Рамелль родила здоровенькую девочку - черноволосую, с зелено-голубыми глазами. И нарекли ее, как и было обещано, Споттисвуд. Сегодня Кора устраивала прием в честь новорожденной. Кертис приехал из Лос-Анджелеса, когда Рамелль пришло время рожать. Через неделю он должен был уехать, так что Кора старалась изо всех сил, чтобы вечеринка оказалась особенной и для него тоже.
Первой прибыла Фейри Тетчер - вместе со скрипкой. Кора объявила, что каждый должен будет на чем-то играть. Айдабелл взобралась на холм со своим верным аккордеоном. Джатс раздобыла бубен, и у Коры было нехорошее ощущение, что она его где-то стащила. Хлопание себя по бокам может и не выглядело элегантным, но могло сойти за барабан, и Кора очень живописно это проделывала.
Фанни Джамп припарковала свой "Бугатти" у амбара и прихватила с собой губную гармошку. Луиза металась по дому, как Буффало Билл[45], у которого снесло крышу.
Мама разрешила ей пригласить Перли Трамбулла, и она готова была биться в истерике при мысли о том, что Перли окажется в таком обществе. Она его не стеснялась, но боже мой, что за компания! Селеста и Рамелль были любовницами, а Рамелль только что родила ребенка от Кертиса! Фейри Тетчер читала странные книжки и постоянно их цитировала. Фанни Джамп Крейгтон, как говорится, пила, будто не в себя, а Айдабелл была так толста, что если бы споткнулась, поднимаясь в гору, то катилась бы до самого подножья холма. Луиза заломила руки. Как угораздило ее, выпускницу Академии благородных девиц, любимицу Карлотты Ван Дазен, оказаться среди этих людей? В довершение ко всему эта паршивка Джулия Эллен без устали отпускала шуточки насчет Перли Трамбулла. "И что хуже того, - подумалось Луизе, - Джулия еще и выглядит лучше, чем я". Что толку было каждый день молиться, регулярно посещать мессу, питать возвышенные думы, когда Господь все равно сделал эту поганку такой красивой? "Это мой крест, и нести его мне", - подумала она.
43
44
45