- Симпатичный парень, - кивнула Кора.
- Ага, только этот симпатичный парень уже катит во Францию, и с таким воякой мы точно выиграем войну! - оскалилась Луиза.
- Да ладно тебе, Луиза. Он отлично поработал, собирая деньги на нужды подпольщиков, - Джулия расшнуровала ботинки.
- Ты-то откуда знаешь? Может, он прикарманил всю сумму и сбежал в Канаду?
- Ну, ты зато у нас умная и все знаешь, - пожала плечами Джулия. Она не собиралась подыгрывать Луизе.
- Я думала, ты не в курсе кто отец? - спросила Кора.
- Как раз в курсе. А еще я слышала, что Джулия с Чесси подумывают усыновить этого ребенка! - раскипятилась Луиза.
- Может быть, - Джулия постаралась, чтобы ее ответ прозвучал уклончиво.
- Я не потерплю в нашей семье французских выродков! - Луиза снова затюкала пальцем по столу - очень раздражающий жест.
- Да тебе-то что? - вспыхнула Джулия.
- Эти люди сдали собственную страну без боя. Они аморальные и бесхребетные! Нам такие не нужны! - фыркнула Луиза.
- Луиза, это дитя еще не родилось, а ты уже обвиняешь его в падении Франции? - Джатс в недоумении поднесла руку ко лбу.
- Они улиток едят, - исторгла из себя Луиза очередное свидетельство испорченности французской нации.
- Ну и что? - Джулия посмотрела на мать, которая открывала и закрывала кухонные шкафчики куда более резкими движениями, чем обычно. Это означало, что пожилая дама начинает сердиться.
- А я по-прежнему убеждена, что в нашей семье не должно быть ни капли французской крови! Они встретили Гитлера с распростертыми объятиями! Если бы он заявился сюда, я бы сражалась с ним до последнего вздоха! - Луиза застучала по столу, как заправский дятел.
- Если бы он заявился в Америку, ты сама встретила бы его с распростертыми объятиями. Гитлер - католик, - высказала Джатс сущую правду.
- Врушка, врушка, мерзкая свинюшка! - завизжала Луиза.
Кора хлопнула дверцей шкафчика и закричала - а это она позволяла себе редко.
- А ну помолчите хоть минуту вы, обе! Хватит с меня! Страдает один - страдают все. Бедняжка Рилма такая молодая, она напугана! Представьте себя на ее месте - куда ни кинь, всюду клин! Она не может оставить ребенка, она это понимает. А кто мы такие будем, если дитя отдадут в сиротский приют только потому, что оно родилось без нужных бумаг? Я тебя спрашиваю, Луиза?
Луиза, перепуганная тем, что ее мать проявила характер, открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова.
Кора продолжила:
- Да мне без разницы, даже если бы отцом этого ребенка оказался сам Адольф Гитлер! Ну и что, что Буллет француз? Ребенок родится, и ему нужны будут любовь и забота, и будет он себе расти как сможет. Если Джулия хочет это дитя, она его возьмет. Понятно тебе, Луиза Хансмайер?
- Да, мамочка, - перетрусила Луиза.
Кора развернулась к Джатс.
- Ты делаешь хорошее дело, Джулия, но вы с Луизой завели свару, а в сваре всегда виноваты обе. Если вы собираетесь вцепиться друг дружке в патлы, то делайте это так, чтоб я не видела. Ты поняла свою старую мать?
- Да, мама.
Селесту привлек шум, и она на цыпочках подкралась к двери кухни и заглянула в щелку. Все еще раздраженная Кора рявкнула:
- Ну ладно, Селеста, тащи сюда свою великолепную задницу!
Селеста влетела в дверь, как ужаленная.
- Я не могла пропустить семейные разборки.
- Похоже, что Джулия заберет ребенка Рилмы. Он должен родиться в ноябре. Вот, теперь ты в курсе и давайте закончим уже! - Кора зашагала к столу, чтобы взглянуть, как подходят ее рулетики.
- Джулия, я думаю, это просто замечательно! - просияла Селеста. - Может быть, в этом мире еще существует человечность, в конце концов.
- В ней этой человечности на семерых хватит! - съязвила Луиза.
Джулия уставилась на нее.
- Луиза!
- Пошутила я, пошутила.
Селеста хорошо знала Луизу и решила ее подколоть - хотя бы потому, что та была слишком занята, издеваясь над Джатс.
- Луиза, дорогая, я совсем забыла тебе сказать - в газете напечатали, что в этом году Пасха отменяется.
- Чтоо? - Луиза лишилась дара речи.
- Они отыскали тело, - улыбнулась Селеста.
Кора, Джулия и Селеста покатились со смеху, Луиза вознесла к небесам пылкую молитву за их спасение.
Сестры остались на ужин. Луиза пыталась загладить свое недостойное поведение чрезмерной вежливостью. Сидя за столом, она мило попросила:
- Передайте мне, пожалуйста, куриные груди.
27 ноября 1944 года
Селеста легко шагала по замерзшей земле к “Сан Суси”. Ей завтра должно было исполниться шестьдесят семь. И Рилма не сегодня-завтра должна была родить. Селеста вдруг поняла, что странным образом волнуется за ребенка. Она надеялась, что дитя появится на свет завтра. Ей надоело делить свой день рождения с Уильямом Блейком и Фридрихом Энгельсом. А вот отпраздновать еще один год на этой земле вместе с новым человечком - это может быть забавно.
Ее высокая, прямая фигура замелькала среди среди последних листьев этой осени. Прошлая ночь распалила ее фантазию. Может, она и не молодела, но они с Рамелль все еще могли задать жару и порычать, как тигры. Селеста представила себя распутницей, неистовствующей и жаждущей наслаждения - и рассмеялась сама над собой.
Фанни открывала свое заведение не раньше шести вечера, так что у них было время поговорить.
- Селеста, счастливого тебе кануна дня рождения, - Фанни проверила кассовый аппарат и выбила несколько чеков.
Селеста замерла в драматической позе, опустила затянутую в перчатку руку на запястье Фанни и прошептала:
- Слышишь? Они играют нашу песню...
- Ты! - Фанни повела ее наверх, в свои комнаты. - Кстати, ты слыхала?
- О чем?
- Минта Мей Декстер умерла вчера вечером в кинотеатре "Капитолий".
- Ах, бедняжка Минта Мей, отбыла на тот свет в окружении мятных леденцов, - Селеста изобразила скорбь.
- Она была той еще занозой, но кого мы теперь будем ненавидеть? Интересно, кто теперь возглавит "Сестер Геттисберга"?
- Призрак Линкольна, чтоб тебе ночами не спалось.
- Селеста, ты сегодня выглядишь на двадцать пять.
- Любовь делает меня молодой, - она сняла мягкие перчатки.
- Меня тоже, но скажу тебе - наблюдать за тем, как наши старинные друзья и враги потихоньку отбывают на тот свет, стало утомительно.
- А реинкарнация на что? Они все вернутся, - весело проинформировала ее Селеста.
- Ну, по крайней мере, ты хоть не стала читать мне лекцию о Боге, - пробурчала Фанни.
- Бог - это тот, кто приходит к тебе после менопаузы.
- А твои яичники, конечно, еще не спели свою лебединую песню, - глаза Фанни весело заблестели.
- С чего ты взяла?
- Не похоже, чтобы ты утратила аппетит к Рамелль, - Фанни искренне восхищалась неугасимой страстью своей подруги.
- Кому многое дано, с того многое и спросится, - критично ответила та.
- А не поднять ли нам бокалы сегодня? - Фанни вытащила бутылку шампанского урожая любимого года Селесты.
- Устоять невозможно, - Селеста нашла бокалы, пока Фанни откупоривала бутылку. - Я так понимаю, ты уже слышала, что Луиза делает из Мейзи виртуоза с религиозным уклоном?
- А Мейзи никак не сообразит, стать ей монахиней или Дейл Эванс.[101]
Селеста подняла бокал и коснулась краешка искрящегося бокала Фанни.
- Prosit!
- Prosit, - Фанни с наслаждением отпила первый глоток. - Приятно знать, что наша латынь хоть на что-то годна.[102]
- Сегодня или завтра у Рилмы должен родиться ребенок.
- Ставлю на завтра, - улыбнулась Фанни. - Рилма все еще сохнет по этому французишке?
- Думаю, да, - Селеста смаковала шампанское. - Всем, кто когда-либо умирал от любви, так и надо!
- Бессердечная!
101