Слава Богу, возможности «пасти народы» у светской номенклатуры пока ограничены, но какие есть - используются на сто процентов. Десятки церквей по военным городкам, в военных училищах и академиях - и все за государственный счет. Занятия для курсантов и офицеров по богословию - всё в том же добровольно-принудительном порядке. На телевидении занудные иностранноязычные протестантские проповеди эпохи перестройки заменены не менее занудными и косноязычными православными передачами. Это все на совести не церковной номенклатуры, а светской. Никакой патриарх со всеми его анафемами не заставил бы совковых чиновников делать то, что им не по нраву.
«…»
Клерикализм не есть только насилие духовенства над светским обществом. Изначально клерикализм и антиклерикализм возникают в обществе, где все - верующие, где все - единоверцы, где все признают власть духовных лидеров, только никак не договорятся, где человек выступает как духовный лидер, а где - как самодур.
«…»
Внутрицерковный антиклерикализм привел к тому, что за последние годы большинство христианских организаций прошли путь освобождения от диктата духовенства. Это относится не только к «правым», но и к «левым». (…) Этот внутрицерковный антиклерикализм не есть чисто русское явление, это характерная черта и Западной Европы, и Штатов, - почему светские проходимцы от религии и находят себе там единомышленников. Это антиклерикализм не от неверия, не от желания держаться подальше от Церкви, а от желания остаться в Церкви пасомым, но не подчиненным, овцой, но не попугаем [8].
Ситуация не безысходна. За общим титулом антиклерикализма кроется множество явлений, в том числе - восстание против рабства внутри Церкви и вне её, восстание не злобное и не с дубиной, а духовное, творческое. Такой антиклерикализм лишь помогает, а не мешает Церкви - и духовенству, и мирянам - исполнять свое предназначение в мире: свидетельствовать о Христе, освобождать место Христу, молиться Христу.»
Рядом со статьей редакция поместила весьма глубокомысленный рисунок. В статье есть фраза «… патриарх, верховный муфтий и главный раввин единодушно осуждают “иностранных миссионеров”, “едиными усты” и “единым бессердечием” исповедуют, что в России не место сайентологам и кришнаитам, религиозным отщепенцам.» Однако на карикатуре Вадима Мисюка изображены стоящие рядком поп и раввин, положившие руки на плечи друг другу и восхищенно взирающие в глаза один другому под лозунгом «Раввинство и братство!» - муфтия рядом с ними нет, из чего можно догадаться, что мусульманские вероучителя - порождения иной культуры, иной концепции управления обществом, иных идеалов внутриобщественных отношений. «Раввинство» же и православные «братства» - несмотря на внешне видимую вражду - совместными усилиями работают на одну и ту же концепцию построения глобальной расовой “элитарно”-невольничьей цивилизации, на что и намекает карикатура В.Мисюка. Его карикатура более глубокая по смыслу, чем статья М.Гаврилова, выразившего свои православно либеральные несбыточные надежды на приход в Церковь «антиклерикалов» и её преображение их бесплатными - как он сам подчеркнул - трудами.
Дело в том, что М.Гаврилов затронул “клерикализм” и “антиклерикализм”, привязанные во времени к текущему моменту. Но в том явлении, которое он назвал “антиклерикализм” и в котором увидел борьбу с самодурством пастырей (сиречь пастухов, которым нужны человекообразные овцы и бараны, чтобы их “стричь”), есть составляющая, недовольная деятельностью не только нынешнего поколения религиозных и светских иерархов, но и недовольная деятельностью и многих прошлых поколений иерархов, включая и отцов церквей, извративших изначальный смысл Откровений Свыше в процессе создания церквей, культов и канонизации ОСВЯЩЕННЫХ ИМИ ЖЕ писаний.
С точки зрения этого вида «антиклерикализма» светская и религиозная история человечества едины. Самодурство иерархии вероучителей, выражающееся в клерикализме духовенства, - это идеалистический атеизм, подменяющий собой непосредственную веру Богу, верой нынешнему поколению духовенства и «священному писанию и преданию», унаследованным от прошлых поколений служителей культа. В таком видении то, что обычно называют атеизмом, - всего лишь разновидность безбожия вообще, причем менее лицемерная, чем идеалистический атеизм, устами восхваляющий Бога, а делами своего непреклонного самодурства, отрицающий Его благой промысел и водительство Его. И главное из преступления иерархов идеалистического состоит в том, что они препятствуют прямому Божьему водительству в отношении верующих Богу непосредственно людей, требуя от тех верноподданности себе поперёд Бога. В материалистическом атеизме, прямо отрицающем бытие Божие, по крайней мере есть единство слова и дела, чего нет у идеалистического атеизма, всегда проигрывающего материалистическому, поскольку, как, верно заметил апостол Иаков, «человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» - в данном случае и в религиозных, и в светских, оторванных от религиозных.
В XIX веке иерархии идеалистического атеизма -клерикализм богословов - утратили свое влияние на общество. В ХХ веке материалистический атеизм породил светский «клерикализм» правящих нацистских и интернацистских (марксистских) партий, который просуществовал менее полувека [9]. В наши дни тот альянс светских клерикалов и духовенства, о котором пишет М.Гаврилов, - объединение атеизма идеалистического и материалистического, чьи иерархи пытаются совместными усилиями восстановить подконтрольность себе всего остального общества, на основе всё той же концепции толпо-”элитарного” общества, будь она в форме библейской [10], интернацистской или нацистской, либо в форме идеологии гражданского общества. Обе иерархии близоруки и беспамятны, по какой причине во всем «антиклерикализме» не выделяют той его особенной части, которая стремится к истинной религии, как к непосредственной связи души человека с Богом; причем связи направленной обоюдосторонне.
Но хозяева обеих иерархий атеизма более дальновидны. И они, хотя и не препятствуют иерархам пытаться возобновить нормальный с их точки зрения выпас народных стад, тем не менее готовят новую школу “элитарных” пастухов. Дианетика и сайентология оказались для них наиболее подходящей философской и психологической основой для становления и распространения такой новой школы пастухов. Причины этого в том, что в наследии Л. Рона Хаббарда довольно много внимания уделяется организации индивидуальной психической деятельности, но концепция организации общественной жизни множества индивидов обойдена молчанием. Это не означает, что концепции нет вообще, поскольку некая концепция всегда объективно присутствует в общественном самоуправления хотя бы по умолчанию. Умолчания в социологии в подавляющем большинстве случаев выражают сохранение того, что и так есть в обществе, поскольку на основе умолчаний хозяева социологии имеют возможность опереться на уже существующую в обществе нравствено-мировоззренческую базу. То же касается и отношения к религии: дианетика - «современная наука душевного здоровья» [11], что молчаливо предполагает самоопределение индивида в решении богословских вопросов точно также, как и вопросах социологии.
Даже, если сама сайентологическая церковь, превратившись в жесткую административную структуру, и является «тоталитарной сектой», то как подчеркивают многие выходцы из этой секты: административная структура церкви это - одно, а дианетика и сайентология, как достижение культуры, - совсем другое.
[8]
Желание «не быть попугаем» это для человека - нормально, но желание «быть овцой, бараном» у того, кому дано Свыше быть человеком, - вызывает изумление и печаль об извратившихся психически.
[9]
При Сталине в СССР внешняя видимость такого светского клерикализма была, но общество изменялось очень быстро от съезда к съезду решая новые задачи своего развития, и это говорит о том, что под внешней оболочкой мертвящего клерикализма было живое содержание.
[10]
Выражением этого и является лозунг на карикатуре «Раввинство и братство!». В православии разного рода «братства» играют ту же внутриобщественную роль, что и ордена в католичестве.