Мария Валерьевна Шабанова
Одной дорогой
Смех да слезы, а чем еще жить?
ГЛАВА 1
Последняя капля
Крупная косуля золотистым пятном промчалась по лесной поляне, распугав нежившихся на солнце ящериц. Уже через миг вслед за ней промчалось десятка два всадников, разорвавших покой и тишину леса азартными криками, топотом копыт и звуками охотничьих рожков.
— Обходи ее справа! — крикнул своему оруженосцу алтургер[1] Кеселар, один из двух всадников, вырвавшихся вперед.
Ударив лошадей пятками и пригнувшись к гриве, всадники стремительно приближались к добыче, едва успевая уворачиваться от веток, хлеставших их по шлемам. Остальные охотники рассредоточились, намереваясь окружить косулю, которая была смертельно напугана и мчала, куда глаза глядят.
— Сейчас! — скомандовал рыцарь, когда животное заметило, что кольцо охотников вокруг нее сжимается и бежать больше некуда.
Оруженосец, высокий всадник в дублете[2] и шлеме-саладе[3] соскочил с лошади и решительно приблизился к косуле, которая, как и любое животное, загнанное в угол, приготовилась обороняться.
Схватка длилась недолго: косуля, попытавшись боднуть своего противника, лишь разбила несколько кольчужных колечек дублета, запуталась в них рожками. Почувствовав, что человек схватил ее за рога, она взбрыкнула задними ногами, рванулась в сторону, поднялась на дыбы, пару раз ударив охотника копытом в грудь. Но все было бесполезно.
— Крепче держи, Сигвальд! — командовал первый.
Косуля отчаянно металась, пытаясь вырваться из сильных рук оруженосца, но тот, улучив удобный момент, перехватил рога поудобнее и, оказавшись у нее за спиной, зажал бока косули коленями, навалился на нее всем весом, практически обездвижив ее.
— Бейте, хозяин! — прорычал он, задрав косуле голову.
Но вместо того, чтобы сойти с лошади, Кеселар пропустил впереди себя другого рыцаря, который, тяжело спрыгнув на землю, неспешно подошел к Сигвальду, державшему все еще сопротивляющееся животное. С важностью достав из ножен длинный кинжал, он точным ударом вогнал его прямо в сердце косуле. Когда животное перестало биться и обмякло, рыцарь нетерпеливым жестом приказал оруженосцу отойти.
— Славная добыча, Бериар! — сказал еще один рыцарь, приподнимая безжизненную голову косули. — Наконец-то мой братишка научился охотиться!
— Тебе все шутки, Энвимар, — буркнул Бериар. — Пошутишь за ужином, когда будешь ее есть.
В бурных радостях остальных охотников, поздравлявших Бериара, Сигвальд участия не принимал.
— Почему? — спросил он, рывком сняв шлем. — Почему вы не закололи ее сами? Это была ваша добыча!
Худое лицо Кеселара с клиновидной бородкой выражало крайнюю степень усталости, в свои сорок семь он выглядел гораздо старше. Бастард местного хивгарда[4] Самуара ре Рикасбери, родного отца Бериара и Энвимара, лишь ухмыльнулся, глядя на своего оруженосца.
— Он хозяин, мы у него в гостях, вежливость требовала пропустить. К тому же он мой брат, — спокойно разъяснил рыцарь Сигвальду, который с присущим ему упрямством продолжал недовольно сопеть.
Весна в провинции Рикасбери, что лежит на юго-западе Норрайя, уже полностью вступила в свои права — древний лес покрылся густой листвой, стволы деревьев обвились вновь ожившим плющом, а прошлогодние листья проросли новой травой.
В этот теплый лазурный полдень ближайшие соседи и родственники демгарда[5] Бериара ре Канетмак, собрались у него в замке на несколько недель для совместных увеселений в честь приближающегося праздника Кестианда, духа очага. Во главе процессии ехал сам демгард, облаченный в доспех с родовыми гербами, рядом с ним был его старший брат Энвимар ре Алсидрирай, за ними следовала шумная толпа других рыцарей, обсуждающих только что минувшую охоту. Шествие замыкали рыцарские оруженосцы и дамы, которые в большинстве своем шли пешком, собирая лесные фиалки.
Одна из дам, ехавшая на гнедой кобыле, была примечательнее остальных — медно-рыжие волнистые волосы, аккуратно уложенные на затылке, в полуденном солнце горели, как пламя, молочно-белая кожа резко контрастировала с темно-зеленым богатым платьем, изящество тонких рук как бы оттенялось нежным браслетом из фиалок, грациозная осанка не могла не приковывать к себе взгляды.
Сигвальд не был исключением — держа свою лошадь под уздцы, он все чаще поглядывал вслед прекрасной медноволосой даме. «Ребячество, — думал он, недовольный сам на себя, — глупость и ребячество», и тем не менее ни на шаг не удалялся от нее.
2
Дублет — здесь: вид доспеха, стеганка с нашитой поверх кольчугой, длиной примерно до колен, с длинными рукавами.
3
Салад — закрытый шлем с горизонтальной прорезью для глаз, с забралом, доходящим до линии рта или подбородка, а также с назатыльником и продольным ребром жесткости.
5
Демгард — дворянин, имеющий в собственности замок или небольшой город с прилежащими селами.