Собственное невежество начало ее раздражать. Она любила чувствовать себя хозяйкой ситуации. Но взять верх над развозом пиццы все никак не получалось. Вообще-то, она и думать не думала, что ей придется доставлять пиццу, но семейные обязательства есть семейные обязательства – подкосившая Рори болезнь всех застала врасплох, и она смирилась с тем фактом, что какое-то время ей придется полностью заменить брата.
Галантерейный переулок, как вскоре выяснилось, был всего в трех кварталах от того места, где она сейчас находилась.
– Ага, вот ты где, мелкий негодник, – пробормотала Морин.
Сложив карту, она бросила ее на приборную доску и развернула машину.
Если повезет, она закроет этот заказ и вернется в ресторан к семи двадцати. И даст себе сорокаминутную передышку. Впрочем, у отца наверняка сыщутся еще заказы. И еще, и еще, и еще.
Взбодрись, – сказала она себе. – Это ведь не конец света. Это – временно.
Сегодня Тревора увидеть, конечно, не получится. Но никто ведь не отменял завтрашний день!
Слабенькое утешеньице. Она с таким нетерпением ждала вечера. Вот тогда наконец-то можно будет сбросить привычные джинсы и блузку и позволить ткани платья мягко скользнуть по телу, облечь его, подчеркнуть все его достоинства – так, чтобы они сразу манили взгляд.
Ну, она так или иначе найдет время, чтобы присесть у его столика. Снять пальто. Поговорить с ним по душам.
Морин повернула влево, улыбнулась. Может, пригласить его сегодня вечером? Он ведь свободен от дежурства, так? Только не испугается ли он? Трев, пусть и полицейский, очевидно, робок. Беднягу может и удар хватить, если я выйду к нему столь открыто. Хотя у меня ведь будет хороший мотив, ведь так? Я новенькая в городе. Кто, если не полицейский, лучше всего поможет сориентироваться, укажет верный путь?
Он не устоит.
Она тихо рассмеялась.
– Ну разве я не гений? – тихо спросила она саму себя.
Притормозив на следующем перекрестке, Морин подалась вперед, к лобовому стеклу, и глянула на стоящий на углу знак.
Все верно, Галантерейный переулок.
Она вырулила вправо и поехала по прямой, все еще радуясь элегантности собственного плана. Формально – ни к чему ведь не придраться: это не свидание, но в то же время наконец-то им выпал шанс побыть наедине друг с другом. Пока Трев будет водить ее по городу, ему придется как-то совладать со своей дрожью в коленках.
Приметив номер 3548, выведенный краской на обочине, она остановилась.
Перепроверила адрес, заглянув в бланк заказа, заткнутый в кармашек над лобовым стеклом. Галантерейный переулок почему-то отличался весьма скудным освещением. Пришлось зажечь в салоне верхний свет. Адрес она запомнила верно: переул. Галантерейн., 3548. Заказчиком значился некто Бадди.
Все правильно; все в порядке.
Морин выключила свет и заглушила двигатель. Бросив ключи в карман пальто, она распахнула свою дверь, потом подхватила три белые картонные коробки с пассажирского сиденья. Просунув руку под основание нижней, она почувствовала тепло. Несмотря на то что Морин заплутала, пицца умудрилась не остыть.
Она вылезла из машины и захлопнула дверцу бедром.
Ступив на бордюр и заметив трио мотоциклов, припаркованное прямо на проезжей части, Морин поморщилась. Ничего общего с милыми мини-мотороллерами выходного дня. Здоровенные двухколесные зверюги, передвижные мясорубки. На таких раскатывают татуированные бородатые пираты в банданах и куртках из черной кожи – с заклепками и вышитыми на спинах серебряной нитью черепушками.
Или шпана, воображающая себя живым мерилом крутизны, – подумала Морин и зашагала к освещенному крыльцу дома.
Она была уверена в том, что здесь ее не встретит свора диких байкеров. Даже в Биксби, где жилье стоило дешево по стандартам Калифорнии, домик наподобие этого должен был обойтись в сумму никак не меньше ста пятидесяти тысяч.
Более чем вероятно, что пиццу заказал себе сын семейства с дружками…
В размеренный ход мыслей Морин вмешался гром.
Ночь вокруг будто взорвалась. Она вся мигом съежилась.
– Как вовремя! – простонала она и побежала к крыльцу, скрытому под навесом.
Но, прежде чем она оказалась в безопасности, стихия накрыла ее.