- Если ты еще не кушала…
- Да только что закончила.
-…я накрою тебе, вот что хочу сказать, и… О, Дениз, ты меня просто выручишь. За мной должок. Спасибо большое.
- Рада помочь. Скоро буду.
- Хочешь, Джон за тобой заскочит?
- Нет, в этом нет необходимости. Но спасибо.
- О, не благодари меня! Ты меня спасла, на самом деле.
- Ладно, я пойду собираться.
- О, хорошо, хорошо. Отлично! Буду ждать тебя.
- До свидания, миссис Фоксворт.
Дениз повесила трубку. Подумала о взятых кассетах. О Томе.
Сразу сделалось грустно.
- Это еще не конец света, - пробормотала она.
Может быть, нет худа без добра, - думала она, идя в свою комнату, чтобы переодеться. - Не буду нарушать правила предков. Нет искушения - нет беды.
Может быть, я ХОЧУ беду на свою голову.
Эх, да только вот опять с носом останусь.
Дениз еще не знала, что в этот вечер беды не миновать ну никак.
3
Паттерсон, убиравший стол, наклонился вперед и ухмыльнулся, когда Тревор Хадсон вошел внутрь полицейского участка.
- Когда ты начнешь жить своей собственной жизнью, Хадсон?
- Я просто не мог оставить тебя одного, - сказал Трев. - Уж я-то знаю, как сильно ты меня хочешь.
- Ай, чмокни меня в жопу, дружище.
- Все ради тебя, сладкий.
Трев пролез за перегородку, приветственно улыбнулся Люси и был уже в двух шагах от стола, когда Паттерсон отворотился, насупившись.
- Эй, это только фигура речи!
- Да? Ладно-ладно, - oн придвинул вращающееся кресло на колесиках и сел.
- А так-то - вечер субботы, парень, субботы, сечешь? Тебе сейчас не со мной зависать нужно, а с какой-нибудь бабой.
- Я бы предпочел зависнуть с тобой, - сказал он, подмигивая дородному сержанту.
Люси за диспетчерским постом, расположившимся в углу, бросила на него взгляд через плечо и улыбнулась.
- Следи за языком, Трев, а то Пат - мужик чувственный, возьмет да и перескочит к тебе на коленочки.
- Я был бы не против тебя на моих коленочках, - отметил Паттерсон.
- Даже не мечтай, - сказала она и отвернулась - на пост поступил вызов.
Трев выдвинул верхний ящик своего стола. Он вынул карточку, предоставлявшую долларовую скидку на большую пиццу у О'Кейси и пристроил ее в свой бумажник. Ну и дела, - подумал он, запихивая бумажник обратно в задний карман брюк. - Зашел на работу забрать скидочник. Абсурд.
Ничего абсурдного, - поспешил он заверить себя в обратном. - Все равно же - по пути к О'Кейси. А бакс есть бакс.
Но на душе у него скребли кошки - он прекрасно знал, что реальная причина заехать за скидочником связана не с бережливостью, а с оттягом времени.
Тактическая проволочка.
Морин ведь может там даже не оказаться. На прошлой неделе Трев заставал ее всякий раз, когда туда приходил, но сейчас суббота, и не должна же она, в конце концов, работать каждую ночь.
С другой стороны, «перекусочные» часы субботнего вечера для О'Кейси должны быть самым горячим времечком. И потом, она в семейном бизнесе. Похоронив Марию в городе три недели назад, она вернулась, вновь открыла пиццерию и стала ждать клиентов. По словам ее брата, она осталась у Лиама на неопределенный срок, с намерениями заботиться об отце и помогать ему с ведением дел.
Так что вряд ли ее там не окажется.
Что ж, если она там, то Тревор наконец-то решится на переломный шаг. Он придет туда не просто рассыпаться в комплиментах и глазеть на нее, пока она будет хлопотать у столиков. Он планировал пригласить ее на свидание. Хоть и не был уверен, что ему хватит наглости.
Я ей нравлюсь, - подумал он. - Уж я-то знаю.
Дело было даже не в этом ее насмешливо-дружелюбном тоне - так она говорила со всеми посетителями. На других она так не смотрела, как на Трева. Когда их взгляды встречались, она, казалось, всматривалась в самую его душу, будто пытаясь найти что-то на дне его глаз, интересуясь чем-то… и было в этом что-то от молчаливого вызова.
Она хочет, чтобы я ее пригласил. И не понимает, почему я этого до сих пор не сделал. Ищет причину.
Я должен это сделать, - подумал Трев. - Сегодня. Сейчас.
Но он остался сидеть за своим столом и таращиться поверх пустынных рабочих мест на дверь, ведущую в комнату для допросов.
Давай, - приказывал он себе. - Встань - и иди. Сделай это.
- Все ворон ловишь? - спросил Паттерсон.