- Ну, ты дерзить то не моги! – осматриваясь, мужик задержал животное и сбавил норов. – Не любит он сквернословов. Смотри, не распускай язык, иль выскочит да умертвит нас, а коня Бог знает куда сведёт!
Осекаясь, некоторое время Влад обдумывал следующий вопрос, способный приоткрыть завесу, скрывающую быт местных обывателей.
Колёса монотонно скрипели в грязи, попутчик продолжал жевать сухари из наплечного мешка, будто не замечая гостя, пока молчание не нарушилось:
- Короче, учёный мне нужен, или профессор. Есть в Ве́рхгороде такие?
- Тот, что грамоте учит, да наукам разным? Куда уж тебе, пентюх! – мужик вновь рассмеялся, точно выжидая момента для великой шутки. – Смотрю вот на тебя, то ли дружинник, то ли подмастерье.
- Угу – подмастерье. Э-э-э, кузнецом стать хочу – разомкнув губы, показывая стиснутые зубы, Влад откровенно соврал, непроизвольно дёрнув бровями.
- Стало быть, в металлах толк знаешь? Глядь, поэтому головёшкой то приложился? – громкий смех затерялся в степных просторах, тая на солнцепёке.
- Ты же сказал, что кормишь замок?
- А посадник ваш только руду в столицу отправляет. Я её и свожу к мастерам, а они монеты чеканят, которые потом по нашим землям расходятся!
- Погоди, то есть все деньжата тебе достаются? Ты их увозишь в замок и ничего не берёшь себе?! – хихикнув, Влад выпучил глаза.
- Много ли проку будет? Бумага с ними идёт, да только грамота нам незнакома! Вот возьму грошик, а государь и бабу мою, и дитяток на кол посадит – всех! Это ж, как пальцев на руках обеих да ноге в придачу, а всё из-за монеты!
Владислав поперхнулся слюной, бросаясь в безуспешную попытку откашляться:
- А бандиты или го…. – одумавшись, он замолчал.
- В каждом селе по несколько сотен ратников, да дозорные бдят – смертоубийство это! А ещё форты и крепи всякие! – мужик махнул рукой в сторону Влада, закусив травинкой. – Ох и устал я от тебя! Молчи уж, не то услышат речи наши солдаты и будем сковороды с маслом кипящим облизывать. По́лно.
Влад и без того пребывал в некотором шоке, рассматривая дымящиеся вышки и очертания каменных построек, временами попадающиеся на глаза.
За телегой вилось плотное облако пыли, силясь догнать проворную скотину, тянущую жёсткую коробку за собой. Дождь словно не добрался до этого края, показательно отвернувшись от широких просторов, которые не смог обильно полить прохладным ливнем, в отличие от лесистых склонов, оставшихся позади. Раскинувшиеся поля перекрасились в зелёный и красно-фиолетовый цвет. Вблизи не было крупных поселений, где проживает большое количество народа, поэтому Влад всё-таки прилёг и расслабился. Солнце пекло пуще прежнего, отчего не спасал даже приятный ветерок, вздымающий мешковатое рубище извозчика, то и дело срывающий с мужика тряпицу, коей тот покрывал голову.
Не частые лесные изгороди ласкали мятной тенью могущественных деревьев, воодушевляющий шелест листьев у пышных крон походил на звонкое биение горного ручья, который точил камни, струясь холодной освежающей водой, способной утолить возникшую от зноя жажду. Влад порывался спросить на счёт любого напитка, дабы смочить горло, но лежащие под рукой мужика вилы и полное отсутствие маршрута никак не давали этого сделать. Убаюкиваясь покачиваниями повозки, а так же переполняющей усталостью мужчина решился задремать, вверяясь в руки незнакомца.
Спустя несколько часов неопрятная и довольно узкая дорога превратилась в пространную стезю, словно унылая сельская тропа вышла, наконец, на трассу по коей смело можно гнать изящный гоночный автомобиль. Большак распадался осколками тропок и ответвлений, ведущих к невысоким очертаниям хат да редких колоколен, оглашающих округу продолжительным набатом. Вечерело.
Впереди показались серые стены с рдяными знамёнами и окутанный дымом замок. По обочинам ковыляли мужики с косами и несущие корзины бабы, которые бранили непослушных детей резвящихся перед уже усталым конём. На полях высились аккуратные стога и десятки белых косынок, мелькающих, словно распустившиеся одуванчики, пошатывающиеся на лёгком вечернем ветерке, носящем благоухания травы и готовящейся где-то в селении трапезы.
Влад лишь жадно сглотнул, когда проснувшись, увидел, насколько медленно повозка двигается к вожделенному городу. Терпение прекратило томиться в груди и пробилось крыльями на спине, способными в момент донести до Ве́рхгорода, но накатывающее утомление заключило пакт с голодом, заставляя тело Влада покорно дожидаться распахивающихся перед самым носом ворот, которые с таким же нетерпением стремились показать широкие улицы столицы Свободных земель.