- Может время ещё не пришло, как думаете?
Мефодий угрюмо прорычал, с силой раздувая седые хлопья, опускаясь к полу и зачерпывая ещё одну щепоть сожжённых останков:
- Замрите все, и удивляться не вздумайте, когда случится предначертанное – он закрыл глаза, поднёс длань ко рту и продолжил. – Мертвеца прах – живым ответы, вам не ведом смерти страх….
Палата принялась изменяться, однако никто из присутствующих этого и не заметил. Скребущие коготками грызуны вмиг замолкли, из углов поползла пыль, завиваясь миниатюрными вихрями, которые сумрачными силуэтами крутились к центру треугольника, где тишком шептал чаровник, развеивающий дуновениями чьи-то останки по горнице.
Прах вился змеями, подползая к источнику света. Недвижимое пламя едва заметно дрогнуло, когда пыль вплотную подкралась к свечам, а затем сменило цвет на ярко-красный, шипя точно скворчащий над костром ломоть свежего мяса, испускающего упоительный аромат.
Постепенно, бесформенные сгустки стали обретать форму ступней, лодыжек, сгибающихся складок материи переходящей в могучий корпус человека, кой пронзительным взглядом взирал за происходящим. Чем фанатичнее Мефодий читал слова церемонии, тем скорее рваные частицы превращалась в осязаемые тела двух мужчин, оказывающихся насупротив, людей, так же знакомых друг с другом, как и ненавидящих.
Увидев лица материализовавшихся духов, все присутствующие, кроме Якова Максимовича махом рухнули на колени, потупляя взор.
Офицер недоумевающе улыбнулся, смотря на первого пришельца, но затем взбешённо вспыхнул, переводя взгляд к соседней особе. Вояка сдавил эфес и после стремительного рывка точно бы оторопел подле силуэта, приготовившись порубить призванного фантома:
- Как ты мог?! – замахнувшись, он оказался в миге от атаки.
Переполошённый Мефодий соскочил со скоростью удирающего от хозяйки кота, который нагло унёс в зубах свежую рыбу, и на удивление скоро пресёк попытку налёта.
Акт преждевременной расправы оборвал прекрасно ведомый Якову голос:
- По́лно! – властный тон подкрепился поднятой рукой и сгрудившимися на лбу призрака морщинами, каковые морскими валами пульсировали над сведёнными бровями.
- Да, Ваше Сиятельство…. – тяжело дыша от волнения, офицер наклонил голову вперёд.
Второй дух скрестил десницы у груди и спесиво смотрел на пригнувшихся людей. Его шея была плотно обмотана побагровевшей повязкой, которая переливалась алой смолой, сверкающей в свете пламени. Серая одежда свисала обрывками в некоторых местах, а грязное лицо и искалеченные пальцы то и дело подёргивались, будто увечья по-прежнему тревожили гостя из другого мира.
Дмитрий уверенно смерил шагами залу, останавливаясь близ другого фантома произнося тому и в сощуренные глаза:
- Неверный! Как ты дерзнул решиться на это? – грубо положив ладонь на плечо силуэта, правитель Свободных земель негодовал.
- Довольно, отец! Я не мог более сидеть в замке и жить сытой жизнью! – Владимир смахнул длань отца. – Если бы ты только прислушался, хоть раз меня услышал – этого бы не случилось!
- Мерз-а-а-а-вец! Каждому свой удел, и твой таков был – править!
- Мне не это нужно было, отец! Я хотел защищать наши владения, командовать войсками и отбивать атаки врагов!
- Замолчи! – Дмитрий яростно пресёк княжича.
Владимир зажмурился, опустив голову. Страх, внушаемый великим князем, продолжал оплетать холодными побегами души собеседников. Даже после смерти этот властный и не терпящий возражений человек хранил устрашающую энергию, способную укротить пыл любого, кто осмелиться перечить его решающему слову.
Великий князь редко покидал Ве́рхгород, чем заслужил недоверие владык дальних земель, а затем и всего континента. Лишь в замке люди всё так же, как и прежде сохраняли верность и твёрдость убеждений касательно методов правления. Вассалы же напротив отрицали силу влияния Властелина, но во избежание междоусобных войн и всякого рода стычек, посадники неизменно следили за вверенными в их волю территориями, попутно силясь свергнуть ближайших конкурентов и узурпировать трон, пускай это и был небольшой город или поселение. Дмитрия устраивал подобный ход вещей, ведь каждый правитель исправно слал в столицу наиболее распространённые в своих владениях ресурсы и не претендовал на границы Ве́рхгорода.