Пятитысячная армия ожидала распоряжений командира забравшегося поверх гружёной гнилым сеном телеги и готовящегося выходить. Его борода была аккуратно выровнена цирюльником и заплетена, посеребрённые опытом волосы собрались тугим хвостом, а наточенный клинок, точно спящий кот, покоился в уютных охватах ножен. Пожилой вояка чего-то ждал, оборачиваясь на распахнутые ворота Первоградья, за которыми женщины уже полоскали тряпки и собирали узелки в поле, готовясь выполнять работу.
Из штолен доносились пронзительные перезвоны кайла, откусывающего аппетитные осколки породы, ярморочные торговцы тянули повозки к площади, рыбаки да охотники спешили на промысел, словно не страшась нависшей грозовыми тучами угрозы нападения.
Около арки показалась заполошная доярка, настойчиво расталкивающая солдат неся обёрнутую белой тряпицей крынку.
Яков широко улыбнулся, удовлетворённо водя ладонью в воздухе:
- Разойдись, бойцы! Пущай девчушка пройдёт!
Удивлённые воины услужливо расступились по обе стороны, позволяя деве придерживающей подол беспрепятственно добраться до офицера.
Она вежливо раскланялась, когда вояка спрыгнул с пьедестала, и протянула ему махотку, тягостно отдыхиваясь:
- Не могите гневаться, Яков Максимович, телёнка у нас там одна коровка понесла – вот и припозднилась я – вручая кувшин, девушка собрала растрёпанные пряди под косынку.
- Ох и знатное молоко у вас! – командир отхлебнул несколько глотков и вновь потеплел улыбкой.
- Да уж не хуже вашего! – в ответ девчушка кокетливо усмехнулась.
- Благодарствую, родная. Есиславе передай, что загляну к ней, как с похода воротимся. Ступай с миром! – Яков облегчённо выдохнул и вернул посудину хозяйке.
Радостная доярка спешно удалилась, провожаемая голодными взглядами сотен бойцов, а вояка прильнул к трём офицерам, соперничающим над картой.
Матвей настойчиво переубеждал Гремислава да Яролика, которые ни в коем разе не хотели разделять отряды, взбешённо скомкивая выточенные из дерева фигурки, символизирующие войска. Спор закипал, будто солдатская похлёбка под присмотром непутёвого кашевара, что нацепил передник и взбудоражено бегал близ котелков, походя на обезглавленную курицу.
Сдвинув брови и подступая к соратникам, офицер с силой ударил кулаком по перевёрнутой бочке, командным гласом примеряя командиров:
- А ну цыц мне тут – отставить шум! В бою глотки драть будите, когда неприятеля драпать заставим! Почто трофеи не добытые делим? – грозно взревев, Яков Максимович бросил на троицу испепеляющий взгляд.
- В лоб они бить вздумали, мол, места полно и петлять – смыслу нету! – Матвей указал в сторону далёкой крепости.
- Конницы у нас – едва ли сотня наберётся, вот и пойди, окружай супостатов. Пока будут околицами прыгать, враг уже гузно в крепи пригреет! – вздёрнув забрало, Яролик развернулся и плюнул под ноги.
- Давай, Яков Максимович, вы там с посадником всю ночь планы выстраивали – поведайте! Мы тут языки по ветру полощем, а псы эти островные силы стягивают! – рослый да широкий в спине Гремислав обречённо повёл плечами, снимая шлем.
- А ты не зубоскаль! Ермолаю может и не достаёт смелости, но тактик он превосходный – серьёзным тоном отрезал Яков.
- Как скажите. Однако ж время у нас не терпит, да и крепость терять нельзя, а то пчёлами поселятся, и будем мёд из собственной пасеки красть!
- Ну, полно! Посадник, к сведению вашему, дело предложил – по обе стороны зайти – Яков Максимович положил ладонь на карту. – Справа от Гордости посёлок скорняков – Ду́бовка. В кочках он да кустах затерялся – сойдёт, и до крепи верста будет. Слева же – Чистово́дье, версты за полторы от крепости. Лес у них густо-о-о-ой, там бо́льшую часть и проведём, а сотен пять-десять через Ду́бовку пустим, не то прознают о планах наших, из-за лесов тех плешивых. План вам ясен? – свернув бумагу и сунув её за пазуху, офицер требовательно прищурился, словно принуждая к утвердительному ответу.
- Так точно….
- Будет исполнено….
Оба командира нелегко вздохнули, а ухмыляющийся Матвей только пожал плечами, с готовностью приняв предложенный план.
Яролик и Гремислав взяли с собою к Чистово́дью три тысячи бойцов, Яков Максимович увёл приблизительно полторы, а Матвей получил в ведение пять сотен воинов, скорым шагом выступая прямо через колосящиеся поля, доводя до белого каления местных баб да Полевика, наблюдающего втихомолку за удаляющейся тучей ратников.