Уничтожай меня, дорогая, тем божественным адом, которым ты меня одариваешь. Тревожь мои онемевшие от напряжения жилы, мое вопящее от райских страданий сердце, которое бьется и ломается, как человеческие кости под действием безжалостного колеса Катерины.
Солнце умрет и остынет, но ты будешь сиять для меня вечно холодным блеском. Даже когда все звезды погаснут. И моя угрюмая раболепная душа, наряженная в черные, как морион, одеяния отправится к твоим коленям, становясь одной из тех бесчисленных фигурок на твоей величественной звездной мантии. Так было предначертано роком, я связан с тобой, и если бы имелся хоть один малейший шанс избегнуть данного проклятия, я не задумываясь повернулся бы к нему спиной...
Я открыл для нее окно и впустил внутрь. Выглянул наружу, в стылую темноту ночи, опираясь дрожащими руками о подоконник.
Завороженный причудливой игрой света, одурманенный прохладой ветра, вторгающегося в мое пространство, словно в уголок душной скорлупы, он расправлял мои уставшие от долгого закостенения белоснежные крылья. И я парил, сливаясь со вселенским духом времени, наполняясь им, как цветок утренней росой...
Как будто черные небеса разверзлись и заполнились миллионами светящихся болидов в преддверии апокалипсиса. Такое грандиозное, совершенно ошеломительное великолепие, словно перед наступлением неминуемой всемирной катастрофы, пронзило меня всего насквозь восхищением и благоговейным ужасом. Когда ты должен узреть ад и понять его замысловатые инвертированные узоры, прежде чем вознестись к небесным вершинам...
Гигантское звездное облако похожее на темно-багровое пульсирующее сердце бесшумно разорвалось, как от ядерного взрыва, печально разлетаясь в космосе на мелкие частички, словно принесенные в жертву ей. Они тускло сияли, как светляки, потерявшие ориентиры.
В танце благозвучных сфер и бесчисленного множества порхающих светлячков, чей журчащий хоровод, сливаясь вместе, образовывал вокруг бушующий поток энергии и света, ослеплял меня, сводил к ощущениям, что мой полет будет длиться вечно. Однако знаю, он по-прежнему сулит мне возвращение.
– Ты хочешь? – спрашивала она меня тонким, как свирель, музыкальным голосом.
Я знал, что она задаст мне этот вопрос. Знал, что уже сказать. Но ответ вслух ей не потребовался. Она спокойно, ласково мне улыбнулась и на глазах выступили слезы. Ее голос звучал так нежно, как будто она пела колыбельную, убаюкивая свое дитя – постепенно стихии приходили в равновесие и покой. И среди небесных тел царила гармония и красота.
Отныне и вовек жизнь больше не принадлежала мне. Возлюбленная окропила мою душу лунными маками. Глаза закрылись и губы обжег поцелуй, снимающий яд Беладонны. На щеках засохли струйки слез. Я провалился - нет! - Я поднялся вверх до своей звезды, о которой грезил и мечтал, навсегда покидая края городских, вечно спящих джунглей...
Это пригрезилось мне однажды и навеки, и с тех пор я храню неизменную вечную веру в небо Ночи, где светит возлюбленная.
Конец