А на работе разразился скандал: машинист гусеничного крана не начинал смену, пока не получит подпись Виктора в крановом журнале.Никакие уговоры бригадиров и подрядчиков не действовали,мужик попался принципиальный и без официального разрешения должностного лица не желал лезть в кабину. Позвонили в управление. Примчался главный инженер, подписал требуемое разрешение, и когда крановщик приступил наконец к работе, появился и Виктор с опозданием более,чем на два часа. Главный инженер налетел на него с площадной бранью, орал,матерился, топал ногами…Виктор же наблюдал истерику начальника с таким видом, словно все происходящее его никак не касалось. Казалось, он просто не слышит ни диких воплей, ни фигурной матерщины, от которых сотрясались стены штаба строительства. Он не оправдывался, не возражал, не пытался кричать в ответ. Просто стоял и слушал. Извергнув все свое негодование и не встретив никакой реакции, главный наконец тоже замолчал.Потом все же спросил о причине столь вопиющего опоздания. Виктор в ответ только пожал плечами.
– Чувствовал себя плохо,– выдавил он наконец.
– Справка есть?– резко спросил главный, будто гавкнул.
– Какая справка?– вылупил глаза Виктор.
– Медицинская, мать вашу так и разэтак!– заорал начальник, снова выходя из себя.
– А-а, справка!..-протянул Виктор так, словно ему вдруг открылся некий секрет.– Нет, такой справки нет…
Главный инженер уехал невероятно озлобленный и пообещал Виктору сегодня же издать приказ, предусматривающий оплату вынужденного простоя техники за его счет. Еще сказал, что при повторном случае подобного безобразия Виктор будет немедленно уволен. Однако Виктор и ухом не повел,будто ему было наплевать.Мало-помалу все свидетели этой безобразной сцены разошлись.
Виктор устало опустился на стул и скорбно склонил голову. Легкое покашливание заставило его вздрогнуть:оказалось,что в кабинете помимо его самого находился еще и Петр,один из субподрядчиков,с которым у Виктора помимо производственных были еще и дружеские отношения
– А, ты здесь,– рассеянно заметил Виктор.– Что хотел-то?..
– Да ничего я не хотел,Витя,– отвечал Петр.– Вопросы есть, конечно, но вижу, не до них тебе сегодня…Ишь,главный-то ваш как разорался! Я уж думал, припадок у него…Хоть врача вызывай!
Виктор в ответ только рукой махнул. Но Петр не уходил.
– Послушай, Вить,– негромко буркнул он.– Главному ты не хотел говорить, понятное дело, ну так мне хоть скажи: что с тобой стряслось? Который день смотрю – ты не в себе…Чего у тебя?
– А, ничего,– Виктор хотел улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и жалкой. – Ничего, Петро,все нормально…
– Нормально?– Петр горько усмехнулся.– Оно по тебе видно, это твое «нормально»…
– А что?– Виктор был удивлен.– Что по мне видно?
– Ты в зеркало давно смотрел? – спросил Петр мрачно.– Глянь как-нибудь…сам и увидишь!
– Ну, я зеркала с собой не таскаю, – с легким раздражением заметил Виктор.– Не девочка…
– Выглядишь ты хреново!-отозвался Петр назидательно.– Прямо скажу: крайне погано выглядишь.Странно,что ваш главный этого не видит…А впрочем, что ему? А по всему видно – болен ты.Обследовался бы, что ли – со здоровьем шутки плохи…
– Я думал, ты строитель,– хмуро отвечал Виктор.– А ты, видно, дохтур?..
– Ничего смешного,Витя,– сказал Петр серьезно.– Я ведь по-дружески спросил. Не хочешь – не говори ничего, в душу лезть не стану. Только вижу – дурно тебе,так как же не спросить – в чем беда-то?
Виктор тяжко вздохнул.
– Петь, ну что проку,если я тебе и скажу?– горько спросил он.– Тебе что, своих проблем мало?..
– Мало не мало…А вдруг чем помогу?..
Виктор растерянно замигал, не зная,что ответить.Он знал Петра давно, знал как человека с редкой особенностью – принимать чужие удачи как свои; всегда спешить на помощь тем, кто в ней нуждался…Виктор помнил, как однажды у одного из водителей прямо в день получки украли из машины только что выданную ему зарплату, и Петр тотчас же дал ему половину своей…Так что действительно, спрашивал Петр не из праздного любопытства.
– Знаешь, Петро,..– сказал он безнадежно.– Сказать, что мне дурно – это как ничего не сказать.
– Ну, что случилось-то?..
– Жена у меня с ума сходит, Петя.
Петр откинулся на спинку стула, негромко спросил: