Якуб Кац. Товарищи! Дорогие одноклассники и одноклассницы! Стоит жить, и работать стоит! Еще раз спасибо. А теперь, прежде чем мы перейдем к следующему пункту нашей программы, то есть угощению и танцам, передаю слово директору кинотеатра «Аврора».
Менахем. Как уже сказал товарищ Кац, здесь, в бывшем Католическом доме, будет теперь кинотеатр «Аврора», и я, его директор, обещаю, что скучать вам, товарищи, не придется. Уже завтра приглашаю вас посмотреть шедевр мирового кинематографа — «Октябрь» Эйзенштейна. На следующей неделе мы покажем комедию «Веселые ребята», а затем «Цирк» и «Золотую лихорадку»…
Рысек. А «Я люблю всех женщин»?
Менахем. «Я люблю всех женщин» — тоже будет. Только одна просьба ко всем: помогите с мебелью — принесите в зрительный зал стулья и скамьи из костела, все равно его скоро закроют…
Рысек направляется к выходу.
Якуб Кац. Ты куда, Рысек?
Рысек. Долой жидокоммуну! Да здравствует Польша! (Выходит.)
Якуб Кац. Печально, товарищи! Перейдем к делам более приятным. Итак, танцы! Только еще один организационный момент… Пиво бесплатное, каждому полагается по две бутылки. Пиво Рысека прошу не трогать. (Включает граммофон, звучит советский вальс, все танцуют.)
Менахем (Доре). Потанцуем?
Дора. Все это плохо кончится, Менахем.
Менахем. Ничего не плохо.
Дора. У нас будет ребенок, Менахем.
Менахем. Здорово. Давай поженимся. Расписаться теперь стоит три рубля, и ничье разрешение не требуется.
Дора. А развод сколько?
Менахем. Развод — пять.
Дора. Дурак.
Менахем. Ты зато больно умная.
Владек (Рахельке). Потанцуем, Рахелька? (Танцуют.) Я тебе вот что скажу, Рахелька! Мне, пожалуй, даже нравится этот Советский Союз. Нет ни богатых, ни бедных. Покончено со всеми этими предрассудками. Еврей с поляком может пива выпить. На танцы сходить. И ничего. Терпеть не могу этих жуликов в сутанах. Это они во всем виноваты.
Рахелька. Ладно, Владек, ты уж лучше танцуй.
Хенек и Зигмунт подходят к Зоське.
Зигмунт. Зоська, ты что — с ума сошла? Что ты такое изображаешь?
Хенек. Что это еще за лошадь, Зоська?!
Зоська. Никакая не лошадь!
Зигмунт и Хенек. А кто же тогда?
Зоська. Польша.
Зигмунт и Хенек. Потанцуем?
Зоська. С обоими?
Зигмунт. А кто тебе больше нравится?
Зоська. Оба вы хамы. Но Хенек красивее.
Танцует с Хенеком. Зигмунт подходит к Якубу Кацу.
Зигмунт. Твое здоровье!
Якуб Кац. Твое здоровье! (Чокаются бутылками.) Я тебе вот что скажу, Зигмунт. Живи и давай жить другим. Никому ничего не угрожает. Кто старое помянет… Мы ведь одноклассники, верно? Или я не прав? (Всем.) Танцуем, товарищи: и раз, и два, и три! Раз, два, три! (Зигмунту.) А что это Рысек себе вообразил? Тоже мне герой… (Всем.) Запевай! (Запевает.) Широка страна моя родная…
Все поют.
Урок VI
Рысек. Я вовсе не собирался геройствовать. Просто сил не было смотреть, как нас, поляков, унижают!
Зигмунт. Отца забрали сразу. За тот бело-красный флаг. Мы с ним никогда не ладили. Чуть что — он хватался за ремень. И мать бил. А теперь ей пришлось скрываться. Как и мне. Я решил — сколько можно? Всю жизнь, что ли, прятаться?