— Галл, как увидел Янку, в лице изменился, — глубокомысленно заявила Полина.
— По-прежнему любит, — кивнул артист.
— Издеваетесь? Какая любовь? — взвилась свечой Яна. — Сто лет прошло и никогда, слышите, никогда…
— Не сто, а двадцать и старая любовь не ржавеет. Интересно со стороны наблюдать за развитием школьных отношений, — резвился Герман.
Яна повесила рюкзак на плечо, собираясь покинуть насмешников.
— Главное, далеко не уходи, — предупредил Андрей. — Уважаемые одноклассники, никто не расслабляется. Через полчаса выдвигаемся на экскурсию в старинный замок. Осилите километр под горку?
Нестройное «да-а» было ему ответом. Оля усадила рассерженную подругу на место, а Полина вслух строила планы, распределяя людей и обязанности. Итогом ее размышлений стало лаконичное выступление, которое пустившийся во все тяжкие артист демонстративно записывал на диктофон.
— Их надо беречь! — Полина задержала взгляд на подругах. — Призываю каждую выбрать нетрезвого мужчину и охранять. Взгляните на Германа! Судя по ребяческому поведению, он нетрезв. Чудо, держись за перила, а не за телефон! — и снова обратилась к аудитории. — Девочки, перед нами стоит задача: препроводить мальчиков в замок… Как он называется? — обратилась она к Андрею.
— Замок Невест.
— Вау! — оценила Полина и продолжила. — Я даже взволновалась. Итак, надо отвести их в замок Невест, а по окончанию экскурсии, непременно вернуть обратно. Я выбираю Германа.
Яна обернулась, ласково похлопала артиста по ноге.
— Тебя застолбили, — объявила она. — Полин, зачем нашему разведчику провожатая? Он никогда не пьянеет и не теряется. Что касается Толика, этот меня со школьных времен недолюбливает. Остается Галл. Только не вздумайте его подсовывать! Была моя воля, замуровала бы соседа вместе с его огромным самомнением и чемоданом в стене замка.
— У нашего швейцарского дохтура большой чемодан? — удивилась староста.
— Гигантский. Там он хранит шлем с забралом, стальные латы и острый меч. Какое рыцарское имя было у Бориски?
— Галахад, — автоматически ответила Полина.
— Рыцарь Галахад не нуждается в опеке, — закруглила выступление Яна и спряталась за Ольгой.
Та с осуждением толкнула подружку локтем, заметив, как переглянулись мужчины.
— Полина, ты была в курсе наших рыцарских игрищ? — с улыбкой поинтересовался Андрей.
Бывшая староста покосилась на Войтовскую, открыла рот, но тут на сцене объявился сэр Галахад собственной персоной. Он распахнул дверь веранды и пропустил вперед добровольного «носильщика стульев». Толик был благодушен, улыбался сверх меры, едва заметно покачивался, блуждая глазками по сторонам. Двигаясь боком, он шел и шел, пока не уперся деревянной ножкой в чью-то спину. Повернувшись, Яна оттолкнула приблудный стул.
— Иди к черту!
Этого оказалось достаточным, чтобы носильщика мотнуло в сторону Германа. Под напором неконтролируемой мебели, господин артист едва не отправился в овраг, но был придержан крепкой рукой Полины. Она, понятное дело, приступила к роли ангела-хранителя. Тем временем Андрей ловко подобрался к Толику и восстановил утраченное равновесие последнего, а подоспевший Галахад, преодолевая возмущение и сопротивление, отобрал стулья у раззадорившегося помощника.
— Чаплин, твою дивизию, кому сказал, отпусти стул! — рычал Борис, выдирая из рук Толика опасную мебель.
Переступающая через порог Вероника, неожиданно для себя столкнулась с Андреем. Она взмахнула руками, и пачка фотографий разлетелась снимками, усыпав пол цветным ковром. Сразу несколько человек ринулись подбирать фотокарточки и, как водится, попутно рассматривать. Разведчик и первая красавица класса двигались с противоположных сторон. Они встретились посреди хаоса, схватившись за один снимок.
— Море красивое, не наше, — оценил фотографию Андрей.
— Это я в прошлом году отдыхала в Портофино.
— Средиземноморский загар тебе к лицу.
Вероника смутилась и отвела глаза.
Яна вытянула шею и взглянула на обсуждаемую фотографию: там, на фоне неправдоподобно-синего моря, стояла загорелая Ника в белоснежном купальнике.
— Я даже не догадывалась, что в таком виде, ты выходила на субботник в десятом классе, — брякнула Войтовская и в расстройстве полезла в рюкзачок.
Она достала солнечные очки, натянула их на нос и в сердцах хлопнула рюкзаком по пустому сиденью Луизы. Не хотелось, чтобы кто-то заметил ее злые и несчастные глаза.