— Не страшно было? — вежливо допытывался Андрей.
— Мы отчаянные бываем, — Яна подобрала палочку и с усердием ковыряла землю.
— Без царя в голове, — вынес вердикт Галл. — Ладно, с Войтовской все понятно! Она всю жизнь такая. Но ты, Оля, как ты могла пойти у нее на поводу?
Ему никто не ответил, даже та, что «без царя в голове», промолчала. Андрей отодвинулся от шлагбаума, взглянул на замученных женщин и предложил:
— Оставайтесь здесь, а я схожу в пансионат за машиной.
Вся троица провожала бегущего разведчика глазами, пока он не скрылся за поворотом. Яна потянулась и сорвала фиолетовый цветочек из-под ноги у соседки. Та пододвинулась, привычно подчиняясь действиям подруги, и сделала неожиданный вывод:
— Грааль поменял хозяина.
Яна помотала цветочком и неожиданно сунула его Борису. Тот задумчиво протянул руку, автоматически поблагодарил по-немецки и недоуменно уставился на дарительницу.
— Дорогой, теперь ты будешь любить меня вечно! — подытожила авантюристка.
Дорогой обиженно скривился:
— Если это Чуев резвиться, — угрожающе сжал кулаки, — он схлопочет по пьяной голове.
ГЛАВА 16 — в которой именинник выпрашивает простого семейного счастья
Спустя сорок минут они с удобством расположились в салоне автомобиля. Оля закрыла глаза и откинула голову на спинку кресла. Яна, совершенно оправившись от потрясения, занялась гардеробом. Сняла с плеч исполосованную ветровку, с большим вниманием рассматривая впечатляющие дыры, появившиеся в результате экстремального спуска.
— Жизнь меня неслабо потрепала, — в ее голосе слышались нотки восхищения. — Толик, подлец, расстарался. Как я объясню дражайшему супругу эти лохмотья? — она перебирала пальцами бахрому. — Местный сумасшедший бегал по лесу с бензопилой, а я подвернулась под его хозяйственную руку. Одна радость — подкладка крепкая, не подвела, хотя, с вещью можно проститься.
— Заштопай. Художественно, — не поворачивая головы, отозвался Галл.
— Очень умно, — осклабилась Войтовская и продолжила рассуждения. — И брюки тоже отправятся на помойку. Скажу, что у зверя были страшные клыки. Андрей, в ваших джунглях кабаны водятся?
— Не встречал.
— Тогда свиньи. Предположим, рано утром я встретила дикую свинью Толика… — Войтовская на ходу правила сюжет.
— Нашел Полину в ресторане. Завтракала в одиночестве. Вопрос о Германе сочла неделикатным и отказалась отвечать.
— Получается, у артиста нет алиби, — влезла Яна. — Насчет Толика спросил?
— Спросил. Она его утром не видела.
— Увидишь его, как же! Рембо прячется в горах.
Галл недоверчиво фыркнул и покачал головой.
— У него здоровья не хватит столкнуть тебя вниз, — обернулся Андрей.
Яна прищурилась, ухватилась обеими руками за передние кресла и подергала их, привлекая внимание к своей взбешенной особе.
— Знаете, что я вам скажу? Вы его выгораживаете! Вдвоем станете убеждать, что Толик — золотой парень, душа у него ранимая и чувствительная, а вниз я скатилась по собственной глупости!
Оля открыла глаза и успокаивающе похлопала подругу по ноге. Та враждебно отодвинулась:
— Больно!
— Что Луиза думает о поведении Толика? — спросила Оля.
— Времени не было ее искать. Хватило мороки с Полиной. Она игнорировала мои вопросы, зато выкрикивала свои.
— Агнец божий Толик сначала со слезами на глазах придушил няньку Луизу, а потом занялся нашим перевоспитанием. Правда этому никто не верит, — задиралась Яна.
Автомобиль въехал на пустынную автомобильную стоянку и остановился у бордюра. На территории пансионата царила сонная тишина. Водитель обернулся к подругам:
— Что делать будете?
— Под душ, — коротко ответила Яна, распахивая дверцу. — Потом обольемся зеленкой, обклеимся пластырем, возьмем костыли и — вперед, за новыми впечатлениями. До поезда уйма времени.
— Голодные?
Яна закатила глаза и презрительно фыркнула. Кто о чем, а мужчины о еде.
— Мы больные, — вздохнула Оля. — Борис, ты обещал мазь чудодейственную от ушибов и еще каких-то медикаментов.
— Сейчас принесу, — буркнул доктор и первым покинул автомобиль.
Дальше наступила болезненная процедура извлечения тел из кресел, с охами, вздохами и нелестными поминаниями виновника бед.
— На все про все — час пятнадцать, — безжалостно заявил Андрей. — В девять тридцать жду вас в ресторане, а в десять дружным коллективом едем смывать грехи.