Микроавтобус заехал на небольшой пятачок, служащий стоянкой для автотранспорта, радостно чихнул и остановился.
— Прибыли, — объявил Андрей, и пассажиры пришли в движение.
Яна выпрыгнула из автобуса в числе первых. Пока народ оценивал и преодолевал мост, отделяющий стоянку от ближайшего двора, путешественница спустилась к речке. Там она опробовала воду рукой, прикинула на глаз глубину, вычислила расстояние до
противоположного берега, изучила мутную даль, которая действительно была мутной от стелющегося по воде дыма, и только тогда возвратилась к мобильной группе экскурсантов.
Перейдя через мост, и поднявшись по тропинке, они столпились возле плетеного забора отделяющего двор от улицы. Стены бревенчатого домика едва просматривались сквозь плотную листву деревьев и кустарников.
— Ждите меня здесь, — коротко приказал Андрей и, пройдя через калитку скрылся в глубине двора.
Народ в ожидании фотографировался, перебегая с места на место.
— Эта дорожка ведет к водопаду, — Луиза кивнула на тропинку, что вилась вдоль реки, в сторону от селения.
Яна не хотела поддерживать разговор, но тоскливое выражение на лице одноклассницы подняло в ней волну сочувствия. Как-то так вышло, что все остальные либо сторонились Луизы, либо уединялись парочками. Невыносимо быть отверженной.
— Путеводитель читала? — вяло спросила Яна
— Андрей показал.
— Высокий водопад?
— Вторая Виктория. Пятнадцать метров.
Яна оценила шутку сдавленным смешком, но потом заинтересовалась и сделала два шага в указанную сторону.
— Посмотреть бы, — вслух подумала она, но тут из двора-садика вынырнул Андрей.
— Нас ждут, — объявил он и подобно пастуху пересчитал одноклассников по головам. Следующий жест был пригласительным. — Входим. Возможно, заметили, что места здесь мало: идем цепочкой, дышим в затылок друг другу.
Петляя среди кустов малины и — Яна задрала голову — грушевых или сливовых, кто их знает, деревьев, пробираясь между гладкой стеной дома и ветхим сарайчиком, одноклассники двигались к неведомой цели.
— Я не буду сидеть в котле, — озвучила решение Луиза. — Могу фотографировать.
— По желанию, — не оборачиваясь, бросил Андрей.
— Волнуюсь, — высказалась чувствительная Полина. — В сказке про конька-горбунка царю тоже много чего обещали, а, в результате, заманили старичка в котел с кипятком. Напомните, чем там дело кончилось?
— Свадьбой. Правда, без царя, — ответила Яна.
Полина расправила плечи, широко заулыбалась, засветилась вся и в порыве счастья дернула Германа за руку.
— Если мы попали в сказку, то вечером поженимся.
Жених обреченно закивал.
— Отступать Гере некуда? — фыркнула Войтовская. — Позади Полина.
— Сдаюсь, — поднял обе руки жених и обернулся. Яна подумала, что опытный в амурах артист намечает путь отступления.
Андрей завел процессию в чистенький дворик, с трех сторон огороженный плетеным забором. Четвертая сторона оказалась открытой всем ветрам — берег реки и несколько ступенек в воду. В паре метров от берега был установлен огромный котел на три четверти наполненный минералкой. Под котлом полыхал оранжевый огонь, весело уничтожающий сухие дрова.
Яна мысленно одобрила шершавую кафельную плитку под ногами, высмотрела пару дверей, ведущих в неизвестность, и положительно оценила деревянные лежаки, простершиеся вдоль изгороди. Ее вопрос прозвучал строго по существу:
— Где нам, скромным женщинам, переодеться? Мне, к примеру, скафандр надо примерить без свидетелей.
Пока мужчины смеялись, Ника толкнула одну из дверей. Она заглянула внутрь маленького помещения и сообщила:
— Смахивает на дамскую комнату. Тут есть скамейки и огромное зеркало.
— Нам больше ничего и не надо, — пробормотала Яна, скрываясь за дверью.
Герман расправил плечи, с удовольствием потянулся и уронил сумку на лежак.
— Оторвемся по полной, а, парни?! Нечасто бывает, чтобы и приятно, и полезно
Андрей понимающе кивнул и таким же образом занял соседний лежак, но вспомнив обязанности руководителя, объявил:
— Мальчики и девочки, на собственное усмотрение, я заказал нашим радушным хозяевам обед. После купания нас ждет форель жареная, грибочки маринованные, кремзлики и местное вино. Меню устраивает?
Дружное «Да-а. Что такое кремзлики?» понеслось изо всех уголков дворика, включая запретную для мужчин территорию дамской комнаты.
— Воздух здесь чудо как хорош, — скидывая рубаху, похвалил организатора Герман. — Я уже чувствую, как молодею.
— Желания всякие появляются, правда? — подколол Галл, вылезая из брюк.
— Кобели, — пробормотала Яна.
— Проказники, — умилялась староста.
Каждое слово, произнесенное мужчинами, отчетливо слышалось в дамской комнате.
— И это только начало. Что-то будет через час, — подытожил раздетый Андрей. Он потянулся, расправил широкие плечи, согнул руку, демонстрируя впечатляющие мускулы.
— Аполлон, — выдохнула Яна, подглядывая из спасительной раздевалки. — Фигура — зашибись.
Как только античный бог стал разворачиваться, она отпрянула назад, но искуситель заметил рыжеволосую голову и самоуверенно ухмыльнулся. Яна огорченно присела на скамейку и покосилась на томную Веронику в небесно-голубом купальнике, после чего перевела взгляд на свой, вульгарно-красный.
— Черт, — привычно выругалась она. — Не в тему. И собаки облают. — Она перевела взгляд на черный синяк, щедро украшающий отнюдь не безупречную ногу, подбежала к зеркалу, приподнялась на цыпочки, покрутилась. — Капец искусству! Как выражаются мои умные дети.
Бывшая балерина покосилась на бурчащую растрепанную Войтовскую и ей стало смешно. Это не тот уровень, с которым она привыкла конкурировать. Так, жалкая насмешка. Шагая навстречу судьбе, Вероника на ходу собирала волосы в высокий хвост, открывая изящную шею завистливым женским взорам. Горестные стенания и унылые вздохи сопровождали ее победное дефиле.
— Идите, все уходите, — рыдала вслед Войтовская. — Как только зажжется первая звезда, я проползу вдоль забора…
— Не выдумывай! — Оля подтолкнула подругу к выходу. — Правая сторона у тебя приличная. Всего-то пара нормальных синяков. Давай, бочком, бочком и в чан. Не обязательно лебедем кружится по кафелю.
Из бытовки Яна вылезла последней, удачно прячась за спиной у соратницы. Андрей стоял в плавках возле парующего чана: на повестке дня стоял важный вопрос.
— Сейчас будут выяснять, кто с кем идет на голгофу, — пробубнила невидимая Яна. — Мой крест — это Галл.
— Похоже, он станет и моим крестом, — согласилась подружка.
— Я не крест, — шипел господин доктор, незаметно подтянувшийся к подругам. — Скажите вот куда мне деваться? Полина мертво вцепилась в Германа, а Вероника спит и видит, как захомутать Андрея. Эта четверка монолитом втиснется в котел и свидетели им не нужны. Остаемся мы трое.
Его слова подтвердил разведчик.
— Ваш ад — за перегородкой, — кивнул он и отправился в свой чан с избранными.
— За нас давно все решили, — ныла Яна, двигаясь боком в указанном направлении. — Можно не таращиться на мой синяк? — разозлилась она, выталкивая вперед Галла. — Битых голых баб не видел?
Борис с трудом отвел взгляд от сине-черной красотищи и проблеял что-то невразумительное.
— Иди уже! — рявкнула Войтовская. — Навязался на нашу голову, шпион! Могу поспорить, — обратилась она к Оле, — через час он будет знать точное расположение моих самых интимных синяков.
Разморенные и красные, они лежали в минералке. Над котлом впечатляюще клубился пар.