Войтовская решила, что надо завязывать с добрыми делами. Черт ее дернул привезти Грааль.
— Давайте установим дату, — продолжал Герман. — Встречаемся здесь…
— …в кают-компании… — обрадовалась Оля.
— …на майские праздники… — посильный вклад Андрея.
— …каждые двадцать лет! — припечатала Полина.
Дружный хохот перекричал Гера:
— Отменяю это глупое желание. Девчонки и мальчишки, встречаемся здесь, в этом домике, на майские праздники через год! Кто за — голосуйте бокалами!
Восемь бокалов столкнулись над столом. Бокал Толика был подбит парочкой более стремительных собратьев, и лишнее игристое щедро плеснуло на камешки, явно жаждущие искупаться в шампанском. Яне подумалось, что изначально хозяйкой Грааля была роскошная женщина и вела она порочный образ жизни. Захотелось пофантазировать на нераскрытую тему, но Галл уже протягивал руку над столом, чтобы чокнутся лично с ней. Приподнимаясь навстречу, глазастая Войтовская заметила, что на коленях у Вероники лежат две ладони: одна принадлежит возлюбленному разведчику, а другая — Толику. И какой невинный взгляд у последнего!
Яна шла по платформе, рассматривая вагоны стоящего поезда, и размышляла о незыблемости традиций. Встречали ее три человека, и провожают втроем. Состав группы изменился, но все участники для нее супер важны. Вожаком выступал организатор и распорядитель Андрей, следом Галл с чемоданом и замыкали процессию она с подружкой. Поезд, несомненно, тот же, но, слава небесам, вагон не девятый, а восьмой. Хоть что-то в этой жизни изменилось!
Через три минуты она так уже не думала, разглядывая знакомую проводницу.
— Здрасьте! — обреченно заявила Войтовская.
— Добрый вечер! — обрадовалась та, сверкая цветной брошкой на груди. — Как отдохнули?
— Чудесно, — расплылась в улыбке пассажирка. — Живая — и то хорошо!
Она кивнула на Галла, закидывающего чемодан в ее вагон.
— Провожающий, — и развернулась к подруге.
Прощаться Яна не любила. После вымученных напутственных слов у нее всегда оставалось тоскливое послевкусие. Лучше уж брякнуть что-нибудь веселенькое и сбежать с улыбкой. Можно поскандалить — тоже бодрит.
— Вечером созвонимся, поговорим спокойно. — Она обняла Олю и прямо из-за ее спины скромно помахала рукой Андрею. — Занятная получилась встреча. Будет о чем вспомнить долгими зимними вечерами. В старости.
Яна мысленно оценила развернувшуюся картинку, где основной акцент приходился на розовую шаль, войлочные боты и пушистое вязание в корзинке.
— Через десять минут отправляемся, — высказалась проводница.
— Подожди про старость, — отмахнулся Андрей. — Вчера вечером Толик кое-что вспомнил, а час назад мне рассказал. Это касается Грааля.
— Бред, — фыркнула Яна. — Чаши нет, а он начал вспоминать.
— На голове той девчонки, которую он видел в день исчезновения Грааля, была кепка в бело-зеленую полоску.
— Он совсем… это же у Луизы была такая бейсболка! Ну Чуев — тормоз.
— Мало того, поделился с нянькой своим чудесным озарением, силился вспомнить больше.
— И тогда она отвела его в корчму, где напоила, — сердилась Войтовская.
— Слушала жалобы, щедро подливала, а дальше он не помнит.
— Лихо устранила свидетеля. Значит, это Луиза двадцать лет назад выкрала чашу. Когда увидела Толика, бросила Грааль в воду. Боялась, что Чуев догонит и отберет? Ха, слишком хорошо о нем думала.
Яна притопнула от досады.
— Все! Страница перевернута. Не хочу ни видеть ее, ни слышать о ней. У меня каждая косточка кричит: «Ахтунг, Луиза!» Вдруг она ко мне приедет или к нему, — кивнула на Галла. — Сталкерша.
— Не приедет, — обнадежил Андрей. — Я позабочусь. Она наша, местная. Побудет пока невыездной.
— Восемь минут до отправления, — выкрикнула проводница.
Яна вздрогнула, махнула друзьям и поспешила в вагон.
Андрей и Оля медленно шли вдоль поезда, заглядывая в окна. Там, за мутными стеклами, мелькали рыжие волосы Войтовской. Она все еще думала о Луизе, когда над ее ухом прозвучал недовольный голос Галла:
— Какое у тебя место?
— Тринадцатое.
— Странный вагон. Пустой. Где пассажиры?
Она тоскливо огляделась, в душе поселилось привычное чувство тревоги.
— Вагон — другой, а проводница и купе те же. Надеюсь, обстоятельства…
Конец фразы потонул в грохоте, с которым Галл укладывал чемодан под нижнее сидение. Яна открыла окошко в коридоре и помахала одноклассникам, подзывая их ближе, потом зашла в купе, огляделась. Дверь она предусмотрительно оставила открытой. С ее удачей опасно искушать судьбу.
— Увидимся через год! — объявила она Борису. — Иди на перрон, пять минут осталось.
Он улыбнулся, осторожно прижал ее к груди, неуклюже склонился и поцеловал в щеку. В купе заглянула любопытная проводница.
— Заканчивайте целоваться! — взорвалась она чудовищным воплем и вцепилась в двери. — На выход!
— Только вы… — начала Яна и задергалась в дружеских объятиях.
Проводница с размахом прогрохотала дверью.
-.. не захлопывайте!
Она с ужасом смотрела на запертую дверь. После секундной растерянности оттолкнула Галла. Он присел на полку и обиженно уставился на Войтовскую. Та же обернулась к двери, автоматически взглянула в зеркало, поправила взлохмаченную челку и взялась за ручку.
— У меня с ними сложные отношения, — посчитала своим долгом объяснить недружелюбное поведение.
Дёрнула. Дверь вздрогнула, но не поддалась.
— Только не это.
Галл жалостливо вздохнул: «Ох, уж эта Войтовская! Из ничего сотворит бурю! Поднялся с сидения, расправил плечи и, отодвинув в сторону Яну; играючи потянул за ручку. Дверь не поддавалась! Дернул сильнее, слабее, в ход пошли разные варианты.
— Провожающие-е! — где-то далеко голосила проводница.
Багровый взлохмаченный Галл яростно боролся с дверью, рядом подпрыгивала взбешённая Яна.
— Признавайся! — осенило ее. — Что ты нашептал своему куску Грааля? Остаток жизни размечтался провести со мной?
— Не-ет, — кряхтел Галл, обессилев в борьбе с вредной дверью. — Нет! Я четко сформулировал, хотя…
— Ты, гад здоровый, сколько можно говорить? Не надо упоминать меня в своих желаниях! — бушевала Войтовская.
Оля и Андрей стояли напротив купе и вслушивались в звуки разгорающегося скандала. Дверь угрожающе тарахтела и дергалась. Яна звонко возмущалась. Борис аккомпанировал ей глухими оправданиями.
— Открывай немедленно! Погибла моя репутация. Боречка, стукни ее ногой!
Грохот в дверь и вопль Галла:
— Моя нога!
Андрей побежал к проводнице, которая отчаянно переругивалась с товаркой по соседнему вагону.
— Больно?! — возмущалась Яна. — Так тебе и надо! Нечего цепляться к замужней женщине! Слушай, а попробуй вылезти через окно.
Сдерживая приступ дурного смеха, Оля лихорадочно рылась в сумке. Не в состоянии отыскать затерявшийся среди вещей кусочек Грааля, она присела на корточки и буквально согнулась над своей сумкой. Наконец, вытащила фиолетовый кристалл и попробовала произнести желание:
— Хочу, я хочу… ха-ха!
— Выламывай ее! — командовала подружка.
— С ума сошла, Войтовская?
— Я уже восемнадцать лет как не Войтовская, я — Королёва. Выламывай, говорю.
— Королёва?
— Королёва, королева. Ты читал легенду про Ланселота и Гвиневру, умник? Тогда вспоминай: «А королева Гвиневра позвала к себе рыцарей Круглого стола и сказала им, что поедет с ними майским поездом по лесам и полям близ Камелота: ибо настал месяц май, когда распустились деревья и цветы.», — будто с листа читала она. — Что замер? Со мной ехать собрался?
По вагону бежали проводница с ключами наперевес и задыхающийся от смеха Андрей. Они возились с дверями, когда поезд плавно тронулся с места. Яна Войтовская-Королёва, в пику легенде, увозила обоих женихов к горячо любимому супругу.
*** КОНЕЦ ***