— Похоже, что вы сами менделист-морганист.
— Я не могу им быть, я не ученый. Я говорю о принципах. Если какая-либо проблема изучалась в определенном объеме с определенными результатами, то, по-моему, было бы правильнее продолжать исследования, вместо того, чтобы совсем снимать их или ставить под запрет.
— Это что же у нас под запретом?
— Так называемая классическая генетика.
— Видите теперь, кто учит наших детей в этой школе!
— Не впадайте в панику. Об этом я не говорила ни на одном уроке. Я ведь сказала уже — вне пределов программы ничему не учила. А теперь, когда меня явно не пустят больше в класс, я просто высказываюсь как частное лицо.
— А-а! Стало быть, сами чувствуете, что не годитесь в преподаватели?
— До сих пор, насколько мне известно, я годилась в преподаватели. — Айта с ядовитой усмешкой посмотрела на директрису, которая нервно играла авторучкой. — К сожалению, мое пребывание в этой должности не зависит от меня одной, и мне придется поискать какой-нибудь другой отдел народного образования, где лучше понимают принципы педагогики.
— Могу дать вам хороший совет и этим избавить вас от излишних хождений: на территории Эстонии вам не стоит обивать пороги школ. Уж я позабочусь о том, чтобы дело обстояло именно так. И в самом ближайшем будущем.
— Спасибо, товарищ Мадиссон. — Айта попыталась улыбнуться, затем повернулась к своим непосредственным начальницам. — А как же мои уроки?
— Подождите в учительской, мы посоветуемся, — пробормотала директриса с непроницаемым видом.
— Я сразу сказала — с таким происхождением...
Айта, уходя, еще успела услышать эти слова Мадиссон и вернулась:
— Да, мой отец играл в церкви на органе. Кстати, за такую же работу получал жалованье Иоган-Себастиан Бах.
— Интересно, чего же так испугались ваши родители, что удрали в Швецию!
— Наш пробст умел напоминать людям именно о тех высланных в Сибирь семьях, политическая вина которых, по общему мнению, была сравнительно невелика. Очевидно, он был заинтересован в том, чтобы и на чужбине иметь как можно больше прихожан.
— И вы, в то время еще ученица, были такой смелой, что остались?
— Я считала, что нам нечего бояться. К тому же, я очень хотела стать учительницей, и только в Эстонии, нигде больше.
— Конечно, надеетесь, что они вернутся?
— Почему же не надеяться? Многие вернулись.
Быстрым шагом Айта прошла через пустой коридор. Только в тишине учительской она осознала весь трагизм случившегося. Это не увольнение. Ее лишают права преподавать. Казалось, силы оставляют ее, только в дрожащих пальцах они еще задержались — она сломала две спички, пока закурила сигарету.
Собрать вещи. Ну конечно. Только и остается, что собрать вещи. В ящике стола их не так уж много. Готовальня. Перочинный ножик. Ой, за шкафом на крючке висит кофточка, как бы не забыть ее. Вешалка не лезет в портфель — шут с ней! А что там еще в ящике? Гербарий может понадобиться ее преемнице. Каталог. Концертные программки. Коробка свечей? Ах да, она захватила их на всякий случай на классный новогодний вечер. Таммелехт, Таммелехт, каким ты был замечательным дедом-морозом! Авторучка! В мусорную корзину, она протекает! А это что такое? Ах да, это же шпаргалка, которую она осенью отняла у Тросса. Тонкая работа — крути рулончик и читай себе: «Ломоносов (1711—1765) — материалист. объясн. всех явл. природы. Опередил свое время. Эволюционная геология. Жорж Кювье (1769—1832) — сравн. анатомия и палеонтология. К. защищал реакц. взгляды, был сторон. религии. К. Э. Бэр (1792—1876) — основопол. эмбриологии. Разл. животные с одинак. зародышами. Ж. Б. Ламарк (1744—1829) — «Флора Франции», основн. труд «Философия зоологии». Боролся с религ. взглядами». Ох, эти парни, оболтусы! Кто от них требовал даты с такой точностью. Что делать с этой штукой? Тонкая работа. Хороший сувенир. Память о целом периоде жизни. И места не занимает...
Вещи собраны. Что же дальше? Темное, темное будущее.
Одно определенно — из воскресной прогулки ничего не выйдет. Вамбо и без того измучен трудностями, не надо ему обременять себя чужими заботами. Тетя начнет вздыхать и причитать. Ей можно сообщить попозже, когда будет уже найдено какое-нибудь решение.
В воскресенье погода выдалась холодная и ветреная. Пальтсер явился под вечер, как захватывающий порыв ветра.
— Пойдем на улицу, погода мировая!
Айта решила было разыграть нездоровье, но вдруг передумала.
— Или у тебя другие планы? — спросил Пальтсер.
— О нет, у меня нет никаких планов.
— Сегодня ты какая-то другая.
— Правда? Тебе просто показалось.