Внутренняя борьба, продолжавшаяся и за станком, кончилась логическим выводом: если начался период спешки, он будет продолжаться и завтра, и послезавтра и так далее. Незачем откладывать неприятный разговор с сегодняшнего неблагоприятного дня на завтра или послезавтра, которые едва ли будут более подходящими. Пальтсер выключил ток, заправил под блузу испачканный маслом шарф и бегом устремился через двор в контору.
Главный инженер Юкс сидел один в своем кабинете, разложив на столе старый испачканный чертеж. Погрузившись в свои мысли, инженер постукивал по нему логарифмической линейкой, которую держал в левой руке, как ложку. На вошедшего он не обратил никакого внимания.
Пальтсер догадался, что сейчас будущая точная калькуляция проекта принимает первые туманные контуры. В подобные минуты всякий посторонний разговор кажется комариным писком, от которого нервный человек пытается отмахнуться резким движением, натура же более спокойная — полным невниманием. Инженер Юкс относился к последней категории. Но нетерпение и любопытство не позволяли Пальтсеру ждать лучшего момента. Кроме того, ему казалось, что именно сейчас надо задать вопрос, который должен быть отражен в предстоящих расчетах.
Значение завода растет. Поэтому никак нельзя мириться с таким устарелым узлом, как нынешнее помещение для закалки. Оно превратится в настоящее узкое место, если на него не будут выделены средства. Если речь идет о пристройке, то интересно знать, принято ли в расчет устройство высокочастотной установки? Ведь если не теперь, то через четыре—пять лет создастся положение, когда невозможно будет себе и представить помещение для закалки без нагревательного аппарата, работающего на высоких частотах.
Инженер Юкс взял из-под проекта толстую пачку бумаг, покопался в них, нашел то, что искал, и поманил нервничающего посетителя поближе.
— Почитайте, Пальтсер, почитайте этот документ. Как видите, наконец получим долгожданное сокровище.
От радостного волнения Пальтсер покраснел. Такого ошеломляющего сюрприза он никак не ожидал. До сих пор дело стопорилось из-за огромной стоимости аппарата. Теперь, казалось, все заботы будут разрешены разом. Лудильщики смогут отправить свои газовые печи в засолку и наконец-то начать работать по-человечески. И закалка точных деталей примет теперь совсем другой вид. Быстрота и точность уже не за горами.
— А где же его установят? — спросил Пальтсер, едва сдерживая волнение: огромный аппарат мог отнять у экспериментатора даже его нынешний жалкий уголок, но при удачном размещении мог стать и прекрасней базой для опытов.
— Это — пустое дело. Тут сейчас такая стройка заварится, что только держись.
— Ясно. Во всяком случае в нынешнее помещение для закалки аппарат не поместится. Три газовых печи по крайней мере следует сохранить, а если разломать старый горн, площади все равно не хватит.
Главный инженер вдруг поднял усталые глаза и воззрился на стоящего у стола человека, словно пытаясь что-то вспомнить.
— Подождите-ка, но ведь вас... в субботу был разговор... гм... Вас вызывали в отдел кадров?
— В отдел кадров? — Пальтсер застыл в напряженной позе. — Нет. Я ничего не знаю. А в чем дело?
При упоминании об отделе кадров у «человека с прошлым» екнуло сердце, хотя он и не знал за собой никаких новых грехов. Он вспомнил, с какой точностью выполнялись все формальности при его поступлении на завод, и несколько успокоился.
— Я зайду туда?
— Ну, если вас еще не вызывали... Не знаю, может быть, следует подождать.
— Естественно. Конечно. Извините, что побеспокоил.
— Да нет, ничего. Я вас очень хорошо понимаю.
Пальтсер побежал обратно со смутным чувством. На лице Юкса трудно было что-либо прочесть. Возможно, он не хотел болтать об известном ему секрете, пока отдел кадров не скажет свое слово. К увольнению с завода, казалось, нет никаких причин. Следовательно — перевод на другое место. Ничего иного как будто не могло случиться.
В дверях цеха он столкнулся с мастером смены.
— Вы из кадров?
— Нет. Я был у главного инженера.
— Ага. Тогда знаете что, идите сейчас же в кадры.
Пальтсер повернулся и теперь уже нормальным шагом направился в контору. Какое-то глубокое предчувствие начало создавать фантастическую картину повышения. Терять соседство помещения для закалки инструментов совсем не хотелось. Но все руководящие должности в цехе экспериментальных инструментов заняты. С точки зрения опытов лучше всего работать поближе к автоматическим штампам, туда приходит больше всего материалов для опытов. В свое время он говорил об этом с Юксом. Очевидно, Юкс запомнил. Но нечего радоваться преждевременно. У Юкса других дел немало, и никогда не бывает в точности так, как поначалу думается или хочется. Во всяком случае, что-то должно измениться, и едва ли в худшую сторону. Все-таки выстоять восьмичасовую смену у станка ради зарплаты, а потом вместе с лудильщиками второй смены возиться в переполненном помещении — это не база для творческой работы. Жизнь развивается. Завод расширяется и — высокая частотность, высокая частотность! Не слишком ли много хорошего сразу? Разумнее предположить, что случится нечто плохое. Может быть, какая-нибудь работа в отрыве от завода? В таком случае надо будет заартачиться, ведь тогда все опыты пропадут зря. Ну, что еще?