Он видел ее сквозь частокол деревьев. Девушка стояла под канатной дорогой, глядя на проплывающих вверху лыжников. Кирилл, из последних сил вытаскивая увязающие в сугробах ноги, пошел к ней, понимая, что это последний шанс выяснить, что означает вся эта ошеломляющая акробатика и ее слова на бумаге: «Ты мне очень понравился». За ним оставалась глубокая колея, напоминающая окоп.
– Вера! – позвал он, обнимая ствол сосны, стоящей на самом краю просеки.
Она обернулась молниеносно и вроде бы негромко вскрикнула. Ее глаза были спрятаны за зеркальными стеклами, но Кирилл понял, что девушка сильно испугалась.
– Ты?! – в ужасе воскликнула она, глядя то на Кирилла, то на болтающихся вверху лыжников. – Умоляю тебя!! Уходи отсюда!! Уходи!!
Глава 39
ДВЕ КАПЛИ
Опешив от столь странной реакции, Кирилл остановился и оглянулся по сторонам. Ни на просеке, ни среди деревьев он не увидел, от чего, по мнению Веры, ему следовало бы немедленно уйти, но, уважая просьбу, он сделал шаг назад и встал за стволом сосны.
Вера, казалось, забыла о нем. Поставив лыжи «плугом», чтобы удержаться на склоне и не покатиться вниз, она подняла палки вверх и скрестила их над головой. Не успел Кирилл подумать о том, что может означать этот знак, как в снег упал небольшой рюкзак, а следом спикировал букет тюльпанов.
В первое мгновение Кириллу показалось, что между двумя событиями – скрещенными палками и падением на снег различных предметов нет никакой связи и что рюкзак с нарисованным на нем зайцем и цветы какой-то недотепа уронил нечаянно. Однако, подняв голову, он увидел медленно уплывающего в кресле большеголового молодого человека. Взявшись рукой за штангу, человек повернулся, насколько мог это сделать в тесном кресле, и полными отчаяния глазами посмотрел на Веру.
Переставляя лыжи, девушка приблизилась к рюкзаку, ловко подцепила его палкой и подняла. Понять что-либо в происходящем Кириллу было невмоготу. Опираясь о ствол дерева, он смотрел на девушку и покусывал тонкую ледяную пластинку. Вера открыла рюкзачок, заглянула внутрь. Кириллу трудно было даже предположить, что она там увидела. Но по тому, с какой торопливостью она сунула рюкзачок за пазуху и оттолкнулась палками, он понял, что девушка получила то, что хотела.
Несколько сильных взмахов палками – и Вера, со свистом разрезая лыжами снежный наст, понеслась вниз. Через несколько секунд она скрылась из виду.
Не ожидая уже ничего более интересного, Кирилл сел на снег, задрал голову и посмотрел на кроны сосен. Может быть, он хотел найти какую-нибудь дичь и для приличия пальнуть в нее картечью десятого калибра. Или же это движение было проявлением чувства досады, что приключение, на развитие которого он надеялся, неожиданно закончилось, и он застыдился своего мальчишества. На короткое время им овладели одиночество и скука. Можно сказать, что на очень короткое. Не успел Кирилл посмотреть на пробивающиеся между колючих веток лучи солнца и чихнуть, как по просеке пролетело нечто напоминающее реактивный снаряд. Всего секунду или две стремительный объект был в поле зрения Кирилла, а затем, взмыв в воздух на естественном трамплине, словно в пропасть провалился.
Кирилл успел рассмотреть, что это был мужчина в белом комбинезоне на сноуборде. Взяв ружье двумя руками и орудуя им, как веслом, Кирилл ринулся вниз по склону. Через несколько десятков метров он оказался на краю крутого обрыва. Отсюда, с головокружительной высоты, фигуры Веры и сноубордиста казались каплями, медленно стекающими по фарфоровой чашке. Девушка была каплей крови, а сноубордист – каплей молока. Вера уходила влево, удалялась от маркированной трассы. Мужчина в белом постепенно догонял ее, несмотря на то что девушка на огромной скорости неслась по склону, мастерски вписываясь в повороты. Оба лыжника ухнули вниз с очередного обрыва и на некоторое время исчезли из виду. Когда они появились на широком выкате, упирающемся в шоссе, то напоминали уже маковые зерна, причем сноубордиста можно было различить только благодаря его синей доске.
Сев на снег, Кирилл скинул рюкзак и вытащил из него бинокль. Чтобы изображение не дрожало, он оперся локтями о колени. Пятидесятикратная оптика позволила ему отчетливо рассмотреть, как сноубордист догнал Веру и поравнялся с ней. Несколько сотен метров они мчались рядом друг с другом, оставляя за собой веера снежной пыли. Можно было предположить, что мужчина что-то кричит Вере. Амортизируя ногами на кочках, она ушла от него в сторону, пронеслась между прозрачных кустов, но сноубордист снова догнал ее и на вираже сбил с ног. Они оба упали в снег. Лыжи Веры, словно лопасти разбившегося вертолета, разлетелись в стороны, красной птицей мелькнула в снежном вихре ее косынка. Перекувырнувшись несколько раз через голову, девушка осталась неподвижно лежать на снегу. Сноубордист, освободившись от доски, приблизился к ней, склонился, расстегнул «молнию» на ее комбинезоне, словно намеревался слушать ее сердце или делать массаж. Но не сделал ни того, ни другого. Вытащив из-под ее комбинезона рюкзачок, он спокойно сел рядом на снег и прижал руку к своему уху. Похоже, он говорил по мобильнику.