Горло мгновенно перехватило так, что дышать стало невозможно. Я лишь сдавленно кивнула, инстинктивно хватаясь руками за горло.
Игорь подбежал, и взял меня за руку.
— Дыши, девочка! Дыши.
Рука Игоря оказалась, очень горячей. Его тепло успокаивало.
Я вообще мерзлявая, а он всегда был горячим, очень горячим! И просто обожал меня греть. Прижимал к себе всем телом, крепко-крепко, дышал на мои замёрзшие руки, и я сама не замечала, как расслаблялась и засыпала в его объятиях бесконечно счастливой.
— Все хорошо, милая! Все хорошо. Не говори. Не надо. Прости! Прости! Дыши, родная!
В глазах Смирнова был самый настоящий ужас и как не странно, именно он мне и помог взять себя в руки. Мне не хотелось его пугать, словно ребенка.
Я сжала его руку крепко-крепко, как раньше, принялась глубоко дышать и наконец, приступ отступил.
— Молодец, молодец! Хорошо. Умница!
Смирнов тоже хвалил меня излишне ласково и нежно, как ребенка, от чего резко захотелось плакать. Чтобы не разреветься, начала говорить:
— Я скажу, скажу. Знай, как есть…
— Когда я тебя прогнал, да? В тот день? От отчаянья? — голос Смирнова снова задрожал. Он был сейчас в невероятном напряжение.
Я знала, что этот вопрос будет его терзать теперь каждый день. И мне бы вот промолчать, да насладиться его мукой. Но нет, не смогу с ним так поступить. Саму будет это терзать все время потом.
— В день свадьбы, перед брачной ночью, — прошептала очень тихо. Даже и не думала, что признаться в этом Игорю, окажется настолько тяжело. Горло опять свело, но я не позволила себе остановиться. — Все время до свадьбы, уговаривала себя, и думала, что смогу с ним еще раз…. Думала, что раз от раза будет легче, а потом, я свыкнусь по пословице. Но войдя в номер для новобрачных, поняла, что это выше моих сил. Слишком ужасно и унизительно все было тогда.
Сказала и расплакалась от стыда! Мне все еще было стыдно перед Игорем, как перед своим мужчиной, за то, что меня посмел коснуться другой, а я, не смогла этого пережить и чуть не убила его ребенка.
— Боже! Боже! — Игорь резко от меня отвернулся и впился руками в свои волосы. — Ты действительно горела в аду все это время, девочка моя! Действительно горела! — Игорь принялся метаться по комнате как раненый зверь. — Я убью его! Клянусь! Своими руками удавлю эту мразь!
Глава 34
Игорь
— Не смей! Слышишь! Не смей! — закричала Арина, кидаясь ко мне и намертво хватая за руки. — Все уже прошло! Слышишь! Прошло!
— Прошло, говоришь? Поэтому и плачешь, да?
Я просто отказывался верить своим ушам! Она пытается его защитить?! После всего что было?! Боже! Ее таки накрыл стокгольмский синдром? Сейчас, в разлуке поймет, что любит его и закричит, верните все обратно? Жить без него не могу?
От этих мыслей, в груди жгучей волной поднималась слепящая ярость. А Арина, еще, как назло, долго собиралась с силами, прежде чем заговорить.
— Вспоминать просто больно, — наконец, очень тихо призналась она. — И… — отчаянно всхлипнула, снова разрывая мне сердце. — Стыдно. Очень! — снова заплакала, взрывая мне мозг.
— Стыдно?? Тебе?? Ты издеваешься? За что тебе может быть здесь стыдно??
— За Надюшку, было ведь уже больше двух месяцев. А я о ней даже и не думала тогда. Вспомнила лишь уже, когда сознание терять начала, но ничего уже не смогла сделать. Так во тьму и провалилась в ужасе от содеянного. Если бы Вадим не пришел вовремя…
Не вытерпел. Прижал к себе, позволяя выплакаться на своей груди. Самого трясло не меньше, чем ее.
За эти годы я многое повидал и теперь с полной уверенностью могу сказать, что в жизни нет ничего страшнее слез ребенка от непереносимой боли и любимой женщины от отчаянья.
Она никогда меня не простит и будет права, но теперь и я сам никогда себя не прощу, за то, что обрек любимую на восемь лет настоящего ада.
За все эти годы, я ни одного дня не провел без сомнения, правда это или нет, но сомневаться и знать, это совсем не одно и то же. Совсем не одно!
Причем, понимание того, что все случилось не по ее воле, как она и говорила, совсем не облегчало моих мук, напротив, во сто крат усилило. Ведь теперь я выхожу подонком даже намного хуже Вадима и крыть мне не чем.
Пред глазами снова всплыла та жуткая картина, когда она зареванная и трясущаяся, встает передо мной на колени и пытается схватить мои руки.
— Прости меня Игорь! Прости! Я не хотела! Клянусь, не хотела! Прости!
— А за что прощать то, если силой взял, а? Не логично как-то! Тебе не кажется?
— Зато, что пошла туда, прости. Я думала, ты тоже будешь там!
Она рыдала. А во мне с каждой ее слезинкой все больше закипала ярость.
— А я разве говорил тебе, что пойду туда? Разве говорил?! Мы же вместе везде ходим! Вместе! Я бы за тобой зашел уж наверно!
— Простиии!
— Да нет, этому прощения! Нету!! Мало того что нагрешила, так еще юлишь как сука! Я был там, утром! Видел, как сладко ты спала на его плече! Как мирно обнимала его! И дорогущее помолвочное кольцо на твоем пальце, я тоже видел! Прекрати выть наконец уже!! — рявкнул на очередную порцию рыданий.
— Игорь!..
— Вон пошла! Видеть тебя не могу! Мразь! Смотрите не подавитесь своим безбрежным счастьем!
— Игорь!!
Последний крик Арины был исполнен отчаянья, а я только грубо оттолкнул ее, все еще стоящую передо мной на коленях, и ушел не оборачиваясь.
От этих воспоминаний сердце просто кровью обливалось. Обида и злость тогда затмили мой разум настолько, что я ведь ее даже не выслушал. Страшно даже представить, что в те мгновения чувствовала она и как вообще все это пережила? Как не наложила на себя руки еще тогда? Как с ума не сошла?
— Как? Как ты это все пережила? — произнес свои мысли вслух.
Арина попыталась от меня отстраниться, но я лишь крепче прижал ее к себе. Понимая, что вряд ли она позволит мне обнять себя когда-нибудь еще. А расставаться с таким знакомым теплом ее тела, мне очень не хотелось.
А, еще не смотря на роды, она стала еще стройнее, чем была! Такая хрупкая, молодая, но уже вынесшая столько боли! В том числе, и по моей вине! И отныне, я не могу позволить, чтобы с ее головы упал хотя бы волосок!
— Месяц не вставала с постели, очень надеясь однажды утром просто не проснуться. Настолько сильно все это время болело сердце. Мама как раз была в отпуске и в ее присутствие покончить с собой, к счастью, не хватало духа, а потом, случилось то, что случилось, — выдохнула Арина отстраняясь.
Отошла подальше и уставилась на меня ледяным взором:
— Но у тебя нет права мстить Вадиму! Слышишь! Нет! Или ложись в гроб рядом с ним, или раз и навсегда забудь о мести! Понял меня?! Вадим ранил мое тело, за что тысячи раз потом извинился и даже, где-то искупил. Телесная боль, со временем забывается. Ты же растерзал мне душу, Смирнов! Это не излечится никогда! Поэтому, я запрещаю месть Вадиму! Нет тебя права мстить, Смирнов! Я запрещаю! Понял? Если хоть один волосок упадет с головы Вадима по твоей вине, то тогда, я лично убью и тебя тоже, чтобы все, уж точно было по справедливости!