— Полноте вам, Михаил Сергеевич, — усмехнулся Порожняков, присаживаясь в мягкое кресло, напротив финансового директора, — какие наши годы? Мы еще о-го-го! Молодежи фору дадим. Ну да хватит наверно заниматься обменом пустыми любезностями. Вы о чем-то хотели поговорить?
Михаил щелкнул дорогой зажигалкой и закурил, медленно пуская тягучий синий дым, который сам собой скручивался в кольца и плавно взлетал к потолку.
— Может кофе? А, Вячеслав Сергеевич? Не хотите? Людочка мигом сделает, такой как вы любите…
— Миша, нельзя ли поближе к делу. Я думаю, вы не кофе распивать меня пригласили, а в шесть собрание в коллегии адвокатов…
— Да-да… Конечно. У меня очень щекотливое положение, и вы меня можете неправильно понять… — замешкался Гармаш от напора юриста.
— Поверьте с другими делами ко мне не обращаются.
— Хорошо… Вы наверно в курсе, что случилось с нашим генеральным и с Андреем Григорьевичем? — Порожняков сухо кивнул, продолжая внимательно глядеть на говорившего Михаила. — Так вот оказалось, что это форменный накат на нашу компанию. Кто-то сильный мира сего желает отобрать наш «Интеркрайт» к себе или в закрома Родины, Незнаю. Говорят ноги растут из Кремля, — голос финансового директора снизился до приглушенного шепота, — и все это инсценировка ФСБ. На Касьяна Сергея— нашего массовика затейника тоже покушались. Видимо неизвестные хотят либо устранить, либо запугать первых лиц компании. Сейчас звонила Ира Овчарова из Норильска, она вместе с Надеждой Владимировной инспектируют транспортировку Норильского металла в Тунис. Им, представьте себе, тоже угрожали какие-то неизвестные, предлагали отказаться от своих пакетов акции в пользу кого-то очень и очень могущественного. Девушки до сих пор в шоке и из своего номера не выходят. Я послал к ним парней из отдела безопасности…
— Хорошо, Михаил Сергеевич, но что вы от меня конкретно хотите? К сожалению я не имею связей в Кремле, чтобы узнать, кому там… — он указал на потолок, — понадобился ваш «Интеркрайт»?
— Мне необходима ваша юридическая помощь, — Миша налил себе из стакана еще немного вина и выпил залпом, ослабив узел галстука, видите ли, Вячеслав Сергеевич, на горизонте появились люди проявляющий интерес к управлению компанией в отсутствии генерального, чтобы как-то их остановить я придумал несуществующее завещание, которое якобы оставил Харламов. Там говорится о приемнике…
— Такого завещание нет… — задумчиво проговорил Порожняков, поправляя галстук. Разговор становился все более и более интересным.
— Да, и мне хотелось, чтобы вы для меня его составили и на собрании акционеров объявили, что по нему я являюсь приемником Александра Сергеевича.
Наступила неловкая пауза. Михаил опрокинул в себя еще один бокал вина, а юрист задумчиво теребил мочку уха. Уж такая у него была странная привычка, к которой он прибегал, едва перед ним вставала какая-нибудь сложная проблема.
— А почему только приемником Саши? Почему вы не просите меня составить для вас завещание, по которому вы являетесь наследником Линкольна, и все Соединенные Штаты принадлежат вам? Это же так просто, — вдруг сказал Вячеслав Сергеевич, вставая со своего места с явным желанием закончить разговор и попрощаться.
— Да пойми же ты! следом за юристом со своего места вскочил и Гармаш. — любой, кто сейчас претендует на должность генерального не сможет управлять компанией. Они же ей вообще не занимались. Работали только по своему направлению. Единственные кто был способен держать в ежовых рукавицах «Интеркрайт» были я, Саша и Андрей, только мы знали тонкости всей нашей торговой политики. Из них остался я один, и поверь мне, Слава, я не позволю, чтобы через неделю газеты написали о банкротстве нашей компании… Мы её создавали все вместе. В основании этого здания заложен камень из пятнадцати имен отцов и матерей-основателей. И мне стыдно будет смотреть в глаза Саши и Андрею, когда они узнают, что я не смог удержать компанию в своих руках. Тем более, так мне будет легче защищать кресло генерального от нападок Кремля и федералов.
Юрист задумался, остановившись на полпути от стола президента ОАО «Интеркрайт» до входной двери. Саша был его очень хорошим знакомым. Когда-то давно, в пору шпанистской юности, они вместе играли за сборную школу по футболу и баскетболу. Потом Харламов уехал в Ростов, а Слава поступил в Белгородский юридический институт на неприглядную профессию, в народе называемую гаишники, а когда закончил, понял, что это не его. Так и прозябал в местном участке дорожным инспектором. Пока в один прекрасный день, как в самом лучшем из всех снов, к Славиному дому не прикатил «Лендровер» и вышедшие из машины хмурые ребята в черных дорогих пиджаках не предложили проехать с ними, что господина Порожнякова ждет большой сюрприз. В небольшом кафе на набережной сидел будущий президент корпорации «Интеркрайт» Харламов Александр Сергеевич— собственной персоной, о существовании которого Порожняков к своему стыду совсем забыл.