— Надь, не тяни! — разозлился Горбенко. — Мы уже столько всего пережили, что скрывать что-то бесполезно. Хуже уже все равно не будет.
— Будет, Андрюш… — убито проговрила тихим голосом подруга. — Марина вернулась в Москву…
Тишина в комнате, только слышно, как тикают большие настенные часы, отбивая улетающие секунды. Когда произошла вся эта история с воскрешением Харламова и его, Горбенко, когда убил Саша Мишу, когда собрались все одноклассники. Тогда бывший президент «Интекрайт» не смог застрелить соственную жену. Не смог задавить эту гадину, змею, которую пригрел на сердце. Смалодушничал и отпустил на все четыре стороны. сказав, чтобы она никогда не появлялась ни в его жизни не Москве, оставил денег и купил билет на самолет до Франкфурта-на— Майне. Тогда Андрей сам занимался оформлением документов и постоянной визы. На следующий день Харламова исчезла. Все искренне надеялись, что уже навсегда, но теперь она снова в России и чего ждать от нее непонятно…
— Что ей надо? Ты ее видела? — немного приведя мысли и чувства в порядок, Горбенко успокоился.
— Нет, — покачала головой Надежда, — она сейчас живет у Аленки на Никитовской во флигели, бывшая усадьба генерала Эверт-Колокольцева, — попросилась у нее перекантоваться. Вчера же Алена приехала ко мне и все рассказала. Марина говорит ей, что приехала повидать дочь и Сашу. Она же не знает, что он… Я боюсь, что когда станет все известно, она попрбует у тебя забрать Варьку…
— На меня официально оформленно опекунство. Она писала отказ. Так что тут не подкопаешься. Другое дело, что зная ее нрав и характер, я могу предположить, что она может устроить что-то типа похищения… Правда она одна… — Горбенко задумчиво закурил еще одну сигарету.
— Андрей, как будто ты не знаешь, каким способом Мельник, — Надя назвала Харламову девичьей фамилией, — может найти и привязать себе соратников по столь опасному делу. Все одним местом себе пробивает. Не удивлюсь, что в той афере и покушении, почти три года назад была мозговым центром вовсе не Миша, а она. Тогда выходит мы хвост отрубили, а голову оставили. Змея отсиделась, хвост нарастила и снова козни строить.
— Да уж… Аленка ей все рассказала уже?
— Нет пока марина ничего не знает… Мы решили пока посоветоваться что делать, а потом уже…
— Правильно поступили. Старшая молодец… Не зря доктор наук. Короче делаем так… Мне завтра будет нужно с ней встретиться. Устрой нам Надюш встречу с Мариной где-нибудь в середине дня. До пяти часов.
— Ты хочешь попробывать ее уговорить ничего не предпринимать? — Андрей хитро и немного жестко усмехнулся.
— Нет, я хочу узнать чего ей надо, а если разговоры не помогут, придется как-то этот вопрос решать…
— Хорошо.
На этом принятом решении они попрощались и Надя вышла из квартиры. На столе стояла пепельница заполненная окурками, две немытые чашки с остатками чая. Посредине стола Горбенко, задумчиво смолящий одну за одной сигареты. Тяжело вздохнув, он скинул все в мойку для посуды, посидел немного, положив голову на скрещенные руки. Потом залез в холодильник и взял покрытую инеем бутылку «Столичной». Налил себе полный стакан и залпом выпил.
— Ну в бой, Харламова Марина Анатольевна! — поднял он тост в темноту.
В коридоре послышались тихие детские шажочки, будто боясь разбудить, Варя пробежала на кухню и закрыла ладошками глаза Андрею.
— Угадай кто?! — по-детски радостно воскликнула она.
— Ну… — поддерживая игру, задумался Горбенко. — Варька моя! — он резко обернулся и подхватил девочку на колени. Русые косички безжалостно хлестали по лицу, заставляя забыть обо всем кроме этого маленького ангелочка.
— Ты как это сама добралась с репетиции?
— Ну я тебя ждала, ждала, а ты все не ехал… — Андрей посмотрел на часы. Девять вечера… Ему вдруг стало мучительно стыдно перед ребенком. Он забыл забрать ее с танцев. — Потом я позвонила дяде Роберту. Тот не брал трубку… У дяди Лёни занято. Вот я в конце концов набрала тети Ире, та меня забрала и привезла сюда. Проводила до подъезда и все. Вот я дома! — Варя взвизгнула и побежала в ванную, умываться и мыть руки.
Настроение у Андрей определнно поднялось. Жизнь не такая уж сволочная, если есть для кого ее жить…
Алена Севостьянова была отнюдь не в восторге от такого соседства с Мариной. Память услужливо подкидывала ей события трехгодичной давности, когда вокруг их компании «Интеркайт» закрутились смертельным узелком кровавые дни, когда как в гражданскую войну, брат шел на брата, сын на отца, жена на мужа, а лучший друг на друга. Хотелось поскорее это все забыть и казалось уже все, этого никогда не будет. Воспоминания стирались, становились все глуше и реже, только приезд из германии Мельник неожиданно их бурей всколыхнул в чутком сердце Алены.
Марина приехала рано утром, разбудив своим настойчивым звонком Севостьянову. С трудом поднявшись и разлепив сонные глаза она пошла открывать. А там… На пороге стоял человек, которого Алена меньше всего хотела увидеть у себя в квартире, которого стерла из своей памяти, вычеркнула из своей жизни. Но Марина тем не менее терпеливо ждала реакции подруги.
Мельник ничуть не изменилась за время их разлуки и путешествия в Германию. Такая же темноволосая, в модной одежде и розовом френче, с дорогими украшениями и большим чемоданом вещей. В больших солцнезащитных очках и не следа не было на ее лице раскаянья, ни капли сочувствия и сожаления о том что она сделала. Она приехала, как так и должно было быть. Будто не было кровавой грызни в «Интеркайте» по ее вине, будто не она заказала собственного мужа, будто не она хотела отнять их корпорацию, будто не из-за нее погиб Миша, Андрей Карагодин и сейчас сидит в тюрьме Саша. Ничего…
— Привет, — непринужденно поздоровалась Марина.
— Здравствуй, Марин, — еле выдавила из себя Аленка. Негодование, возмущение и некоторую злобу, которая начала со временем притупляться Севостьянова запрятала далеко вглубь своего сердца, стараясь быть подчекнуто вежлива, — ты какими судьбами тут… Как оказалась? Ты кажется жила в Германии?
— Вот решила навестить родные места. Вас повидать… — Мельник взялась за ручку чемодана, — мне можно пройти или так и будем разговаривать в прихожей?
— Конечно проходи…
Они зашли в комнату. В столовой быстро Алена подогрела чайник и сделала обоим крепкого ароматного кофе, которое так приятно пить по утрам, которое приводит в необходимый тонус и заспанный мозг, и неработающую голову. А мобилизация внутренних ресурсов Алене была сейчас ой как нужна. Щелкнула пультом стерео системы и в доме заиграла спокойная мелодия. Сделав пару глотков обжигающего напитка, Севостьянова поняла, что наконец можно и поговорить…
— Ты надолго в Россию? Зачем? — прямо в лоб поинтересовалась Алена.
— Ну посмотрим, — туманно объяснила бывшая Харламова, — если все будет хорошо то останусь здесь навсегда. Тут можно курить? — Алена сухо кивнула и подставила бывшей подруге пепельницу. — Вообще хочется повидать вас всех, потом съездить к Варе, соскучилась очень по дочке. Не думала, что без нее будет так плохо жить. Да и с Сашей надо поговорить… Кстати, где он сейчас? Не женился поди еще? — Севостьянова покачала головой, сделав вид, что внимательно слушает Мельник. — И не жениться наверно… Он меня безумно любит. Никто не нужен кроме меня. Аленочка, если нетрудно и я тебя не стесню, то можно я некоторое время пока не определюсь со всем поживу у тебя? — Севостьянова растерянно поперхнулась кофе и пролила на белоснежную скатерть несколько капель, злобно смахнула их салфеткой.
— Вообще-то Марина, я замужем…
— Да?! Наконец-то… поздравляю. За кем? Давно была свадьба? Почему приглашение мне не прислала?
— Да мы как-то тихо, почти без гостей. Мой хороший друг Максим Савельев. Теперь муж… Он просто сейчас на работе, поэтому я одна.
— Я вас и не стесню особо. Вон у вас какой особняк, а мне что много надо, — Марина непосредственно и по-доброму улыбнулась, при этом в ее глазах отчаянно запрыгали бесовские огоньки наслаждения перед замешательством подруги.