Наконец-то со стороны собора Василия Блаженного появилась парочка в черных дорогих пиджаках, таких же в каких ходили любимые киногерои Муссы в американских фильмах, которые им показывали еще в первую чеченскую войну «дудаевцы», на привозимых в аул дешевых китайских видиках и старых советских телевизорах, да и и черные очки были точно такие же, зеркальные, как у Клинта Иствуда. Когда заказчик отдаст деньги за работу, то братья решили, что обязательно купят себе все точно такое и заявятся мажорами к себе в аул. То-то отец удивится и конечно красавица Фатима из древнего и могущественного тейпа… Её предки всю свою жизнь посвятили войне с неверными, и каждый парнишка в ауле мечтал о ней, как о хранительнице своего домашнего очага. Относительно нее у Магомеда были особые планы, которые он исполнит, как только приедет обратно в Ичкерию. Лишь бы заказчика не заартачился и без разговоров отдал деньги.
Мужчины в черных пиджаках подошли к чеченцам.
— Ты Магомед? — спросил один из них, чуть приспустив очки, чтобы лучше видеть братьев.
— Я, брат, где твой хозяин? Я попросил, чтобы он сам принес причитающиеся нам за работу деньги.
«Пиджаки» ничего не ответили лишь кивнули в сторону Москворецкого моста, где виднелся черный «БМВ» седьмой серии.
— Понятно, все понятно, дорогой, — нервно потирая руки пробормотал Магомед, — он там, да?
Странная парочка медленно и размеренно пошла назад. Волей неволей чеченцам пришлось идти следом к машине.
— Брат, ты случайно не глухонемой? — нервно засмеялся Мусса, но увидев сверкнувший мстительный взгляд одного из «пиджаков», видимо младшего по званию, тут же примолк. — Понятно. Это наверное тайна…
Возле автомобиля «пиджаки» отошли в сторону, разговаривая о чем-то абсолютно постороннем. Магомед слышал пару раз, промелькнувшее в разговоре сауна и тёлки. Стеклоподъемник «БМВ» тут же сработал и появилась чья-то рука, украшенная массивным золотым перстнем, с небольшой еле заметной, если не приглядываться, татуировкой возле запястья.
«За ВДВ!» — прочитал с трудом Мага, как чеченца звали близкие друзья.
«Неплохо, — подумал он, — так этот таинственный хозяин служил в десантуре, с такими как неизвестный шутки плохи. В ДШБ лохов и нюнь не держат. Будешь себя плохо вести, Магомед, — уяснил для себя чеченец, — он сам тебя зарежет и не поморщиться.»
На всякий случай спросил:
— Деньги за работу принес, уважаемый? Мы своё выполнили, как договаривались…
Руку с перстнем ушла, куда в тонированные недра машины и вернулась спустя секунды с конвертом.
— Тут ровно сто тысяч долларов, как условились, — проговорила рука, когда Магомед взял деньги.
— Сколько?
— Сто тысяч…
— Но, послушайте уважаемый, мы кажется, договаривались на триста, по сто пятьдесят за голову?! — возмутился Мусса, увидев как брат распечатывает тонкий конверт.
— Все правильно, — голос остался невозмутимым и спокойным, — ты правильно сказал, чурка вонючая, мы договаривались за головы триста тысяч. Вы не принесли ни одной ни другой… Оба клиента живы и спокойно лечатся в Склифе. Так что тут только сто. Правда, можете все остальное получить, если доделаете начатое.
— Нашли дураков! — глухо хмыкнул Магомед. — Там на больничке сейчас полно мусоров, охраняют как президента. Я по телевизору видел. Как только мы туда сунемся, нас сразу и повяжут. Мы на это дело не подписываемся. Знаете вашу русскую пословицу: «Лучше журавль в руке, чем очередь автомата в одном месте.»
Рука нервно и зло дрогнула, но хозяин быстро совладал с собой.
— Как хотите, дело ваше. Только в Склифосовского не далее как вчера была снята охрана. Остались два каких-то молодых курсанта из школы милиции, но раз не хотите…
— А вы откуда об этом знаете? — поинтересовался не в меру любопытный Мусса, который все на свете хотел знать, особенно то, что касалось сплетен.
— Я наших больных вчера навещал. Справлялся о здоровье пациентов. И знаете, что мне врач сказал? Не дольше, чем через неделю, они оклемаются и начнут давать показания, приступят так сказать к активным действиям. Будьте уверены, что Горбенко вас запомнил, и его «зондер-команда» будет землю носом рыть, лишь бы вас найти, а на сто тысяч особо не поскрываешься…
Магомед задумался. Предложение было заманчиво и одновременно не очень-то хотелось подставлять свои шкуры за чужие интересы. С другой стороны триста тысяч баксов на дороге не валяются. Не хотелось вешать еще на себя и двух ментов. Мент есть мент, хоть он и из школы милиции. А ладно…
— Доплатите за каждого мента по полтиннику и за трудность выполнения работы тридцать тысяч, и мы согласны, — наконец после долгих раздумий решил Магомед.
Рука в очередной раз нервно дернулась, сжимаясь и разжимаясь судорожно в кулак. Глухой голос замолчал на некоторое время, думая над предложением чеченцев. Забарабанили холеные пальцы по кузову «БМВ». Казалось, что вот эта рука сама решает за хозяина, что делать, что мозг этого человека находиться не там, где объясняли на уроках биологии в девятом классе, а медленно и тягуче растекается по ногтям сухожилиям, пальцам, осторожно огибая татуировку «За ВДВ».
— Я согласен, но деньги после окончания, полного окончания работы. Я вас сам найду. Кстати… — окликнул хозяин чеченцев, когда они уже собирались уходить. — У них люксовые палаты. Номера триста четвертый и триста пятый.
— Спасибо, — откликнулся Мусса, — да поможет вам Аллах!
— И тебе пусть поможет ваш Аллах, — сердито отозвалась рука.
Машина тронулась плавно с места и вскоре скрылась из виду.
Миша с наслаждением сел в мягкое безумно дорогое кресло президента ОАО «Интеркрайт» переложил папку с документами и закинул ноги на стол из мрамора покрашенного под красное дерево. Налил себе вина и с наслаждением отхлебнул, повертел бокал в руках и отставил в сторону. Пора бы заняться и делами…
Набрал номер приемной. Почти сразу же откликнулся голос секретарши Людочки, которую бывший президент нашел где-то в Ростове, когда там учился. Она откликнулась сразу, сохраняя то же подобострастный голос, когда ей вот так же звонил Александр.
— Мила, соедини-ка меня, будь добра с нашим юристом Вячеславом Сергеевичем, — Миша потешил своё самолюбие, хотя мог позвонить ему и сам. Власть неожиданно упавшая ему в руки, вдруг вскружила голову. Хотелось командовать и раздавать приказания, ощущая, что они будут в любом случае исполнены, хоть попроси луну с неба.
— Соединяю… — проговорила секретарша, как будто служила на почте.
— Добрый день, Михаил Сергеевич, — отозвался через минуту, юрисконсульт компании Слава Порожняков, будущий почти на год старше всех, которые были во главе корпорации, — вы что-то хотели? Необходима моя консультация? По какому вопросу?
— Разговор серьёзный и не телефонный, Вячеслав Сергеевич, — с юристом Миша решил вести себя предельно корректно. Всё-таки именно от него зависела судьба Гармаша. Станет он генеральным директором ОАО «Интеркрайт» или нет? — Не могли бы вы подъехать на Новый Арбат, к нам в офис минут через сорок?
— Это как-то связано с Сашей? — голос Порожняков стал чуть более обеспокоенным.
— Да, надо уладить кое-какие вопросы… Так вы подъедете?
— Конечно, Михаил! В конце-концов это моя работа.
— Спасибо, я вас жду.
В трубки послышались короткие гудки. Миша с сожалением положил трубку и по телефону попросил еще вина. Ждать придется долго. Пока еще
Порожняков приедет, тем более необходимо было хорошенько обдумать линию поведения. Не скажешь же с порога: «Я хочу забрать компанию у Харламова. Помогите мне пожалуйста сфабриковать подложное завещание. Тут надо что-то другое, какая-то идея… Идея, идея…»