Магомед осторожно подошел и убедился, что правки не требуется. «Стечкин» на отлично выполнил свое несложное дело. Кажется он даже не мучался.
Мусса был уже сзади, прикрывая тыл своим любимым «кипарисом». Не Бог весть какое прикрытие, но в Афгане приходилось иногда работать и без онова.
Триста шестая палата обнаружилась сразу за поворотом в следующий больничный корпус. Ничего примечательного в ней не было, обычная одноместная палата. Удивительно почему их называют люксовыми? Скрипнула дверь. Это чеченцы вошли. По информации, полученной от неизвестного заказчика, именно здесь лежал начальник безопасности ОАО «Интеркрайт», который во время первого покушения сидел за рулем «Мерседеса».
Они вошли в полумрак комнаты. Тихо жужжали какие-то приборы, длинными штативами высились капельницы. Скомканная простынь валялась на полу. Что-то было тут не так! Он… А где собственно пациент? Магомед резко обернулся услышав щелчок позади себя. Так работает… Твою мать!
Мусса только падал, судорожно загребая руками воздух, будто пытаясь уловить улетающую от него жизнь. Напротив сердца, на левой стороне груди у него расплывалось темно красное пятно. Глаза уже потухли, исчезла в них та самая жизненная сила, которая дается человеку при рождении.
Шаги… Магомед попытался вскинуть «Стечкин» и развернуться. Однако в затылок уперся холодный тупой ствол «ПМ» с навернутым глушителем.
— Можешь обернуться, сволочь, — раздался за спиной голос, показавшийся удивительно знакомым.
Мурадханов медленно повернулся, стараясь держаться как можно спокойнее, чтобы не дай Бог неизвестный не шмальнул ему в затылок, и замер, растерянно рассматривая болезненное бледное лицо своего бывшего командира.
— Старший лейтенант Горбенко… — растерянно прошептал он, хватая ртом воздух, как рыба выброшенная на берег.
— Ну здравствуй, прапорщик Мурадханов, — спокойно проговорил Андрей Григорьевич, не убирая пистолета, — расскажи мне как спецназовец Альфы докатился до жизни обычного киллера.
Утро в загородный дом президента ОАО «Интеркрайт» пришло с холодным пронизывающим ветром, совсем не августовским. Такое ощущение, что наступила поздняя осень, пропустив две таких ненужных ступеньки, как бабье лето и ранняя осень. Огромная овчарка — Малыш, совершенно не соответствующая данной ей кличке, носилась по двору вокруг своей будки, так и норовя сорваться с цепи и показать зарвавшимся кошкам соседей, кто в поселке главный. От её-то криков и проснулась Марина.
День для жены президента «Интеркрайт» сегодня был важный, можно сказать, определяющий за все её жизнь. Едва открыв глаза она пошла в спальню мужа., запечатанную сургучовой печатью, как в сериалах «про Ментов». Вчера во всем доме проводили обыск. Ничего не нашли, зато беспорядок оставили после себя полнейший. Вот, древнегреческая ваза четвертого века да нашей эры перевернута, а другая валяется на полу, а третья, как царевна из сказок, обратилась черепками. Жаль, таких денег стоили на Сотбисе…
Осторожно Марина поддела длинным ухоженным ногтем бумажку с печать и одним движением сорвала ее. Попробовала рукой. Назад уже не приклеится, а жаль… Ну да и ладно! Все равно Марина скоро окажется там, где наши славные правоохранительные органы её не достанут. Рвануть куда-нибудь на Мальту, а лучше на Мадагаскар., а еще лучше в Санта-Кроче, куда ездили отдыхать в прошлом году. Маленькое государство с кукольной полицией и армией, живущая за счет туристического бизнеса. Такие богатые как Марина им нужны в первую очередь. Потому что денег у нее будет теперь немеряно, а те расходы которые она сделает там за год, чтобы обустроиться, по самым скромным подсчетам, будут равно примерно десятилетнему бюджету Санта-Кроче. Да-да именно туда надо отправляться! Только… Жаль конечно Сашку, но ничего не поделаешь. Главное, чтобы Миша не соврал, его орлы обязаны сработать, как следует. Иначе, это конец! Саша не простит, а Горбенко тем более, этот цербер, от взгляда которого мурашки по спине начинают бегать, будто сдают бег на Олимпиаде, тем более. Тогда один выход. Лучше сразу застрелиться. Иначе… Однажды на одном из пикников, Андрей рассказывал, как во время службы в Афганистане, они играли с «духами» в ГЕСТАПО. Иголки под ногти показались после его рассказов детскими забавами ясельной группы. Говорил он это все вроде бы как в шутку, но по глазам было видно, что это он может сделать и совершенно взаправду. Ну хватит думать и размышлять над самым плохим вариантом развития событий!
Марина решительно дернула ручку и вошла в сумрак рабочего кабинета, больше всего напоминающую огромную публичную библиотеку. Стеллажи с творениями различных авторов тянулись вдоль стен на восемь метров, и комната заканчивалась стрельчатым окном с письменным столом из красного дерева прямо под ним. На столе лампа с зеленым абажуром — подарок из Кремля на прошлое день рождение, куча каких-то ненужных бумаг, расписки, векселя, договора, купчие.
Но Марину это все не заинтересовало. Она подошла к дальнему стеллажу и стала увлеченно рассматривать корешки книг. Где-то там среди пыльных томов был труд Костомарова по истории России.
— Цицерон, Шолохов… — вслух прочитала она, — Боже, ну и бардак! Костомаров! Вот он родимый…
Одним движением она вырвала тяжеленный том, распахнула его. Так и есть! Подарочное издание оказалось с секретом, как Гармаш и говорил. Вместо триста пятой страницы, лист сверху донизу исписан мелким корявым почерком президента ОАО «Интеркрайт». Банки, счета, адреса нужных людей, которые что-то должны Александру. Они сделают все, чтобы Марина вычеркнула эту надпись из этой страшной книжицы. Она удовлетворенно захлопнула историю.
Теперь надо звонить Михаилу. По договору он забирает компанию, а она все остальное. Лишь бы только все у киллеров сегодня получилось. Только бы получилось…
— А как так, товарищ лейтенант? Вы же должны быть того… — растерянно указал на больничную койку Магомед.
— Начнем с того что я уже давно не лейтенант. Лет так пятнадцать я ношу погоны с одной большой звездочкой. Тем более уволился из армии, как этот бардак начался, который в нашей империи царит и поныне. Сейчас выполняю обязанности начальника службы безопасности ОАО «Интеркрайт». А ты, Мага, вижу киллером подрабатываешь?
Горбенко поднял взгляд на съежившегося под прицелом «макарова» своего убийцу. На слова бывшего командира тот лишь вздохнул.
— В ауле жрать нечего, семья, три дочки почти взрослые. Их замуж выдавать надо, приданное готовить, а денег нет и не может быть. Работы в Чечне, Дагестане нормальной не найдешь. Только такая… — он кивнул на валившийся в углу «Стечкин».
— Вот не надо мне плакаться. Ты мужик, прапорщик самого боеспособного и элитного спецназа в мире, говоришь мне, что не можешь найти приличную работу. В конце-концов пошел бы наемником куда-нибудь в Северный Заврам. Там таких с руками и ногами берут. Тем более обстановку ты там знаешь, мы не раз с группой там шалили в меру своих возможностей, так что должный опыт имеется. Ну да, эта лирика…
Сейчас меня волнует один единственный вопрос, кто нас с Сашкой заказал? Имя — главное, адрес и телефон, мы так и быть сами найдем. Возможности сам знаешь, нехилые.
— Я ничего не знаю… Он— заказчик никогда даже перед нами не появлялся. Все время в машине, черный «Мерседес» «АО145» стосемьдесятседьмой регион. Андрей, я бы тебе советовал скрыться пока жив. Он слишком влиятелен и силен, не удивлюсь, если за ним стоит государство.
— Не пугай, — Горбенко шевельнул стволом пистолета, — давай дальше повествуй, у тебя неплохо получается…
— Звонит он нам сам, общаться предпочитает через помощников, редко когда тет-а-тет. Машину и оружие выдал, заплатил. За первое покушение, только половину. Сказал, что получим втрое больше, если доделаем то что начали… Видно не судьба! А второй сам президент так же живой? — осторожно спросил Мурадханов.