— Пожалуйста, не обращайся в полицию, — взмолился Брендон. — Я вообще больше никогда и капли в рот не возьму, если это твое условие, чтобы я мог видеться с дочерью. Мэг, не смотри на меня так, я не твой отец. Я никогда не смогу поднять руку на тебя или нашу девочку.
— Я знаю, Брендон, — кивнула Мэгги.
Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга, совершенно забыв, что они здесь не одни.
— Мэгги, если хочешь, я отвезу вас с Джиной домой, — предложила Фаби.
Но Мэгги отрицательно покачала головой.
— Нет, Фаби, спасибо. Я отвезу Джину в коляске, а Брендон поможет мне нести вещи.
Ее бывший муж просиял.
— Можно я покормлю Джину?
— И искупать тоже можно, — Уложив дочь в коляску, Мэгги повернулась к Фаби. — После всего что здесь произошло, я не знаю, захочешь ли ты видеть меня в среду?
— Конечно, Мэгги, приходи. Буду жать.
— Спасибо. — Она посмотрела на бледное лицо Фаби. — Ты неважно выглядишь. Переволновалась по моей вине! Мне так стыдно. Сделать тебе чай?
— Спасибо, не надо, я сам приготовлю чай, — вмешался Мэтью.
Мэгги робко улыбнулась ему.
— Как хотите, мистер Блэкберн. Ладно, пошли, Брендон.
Тот виновато посмотрел на Фаби.
— Пожалуйста, извините меня за все. Я знаю, что Мэг работает в Лоу-плейс по понедельникам, вот и пришел сюда вымолить прощение за вчерашнее. Я совсем не ожидал увидеть здесь Джину. И, когда увидел ее у вас на коленях, потерял над собой контроль.
— Потому что Мэгги предпочла оставить дочь с чужим человеком, а не с родным отцом? — понимающе отозвалась Фаби.
— Но это не давало вам право, молодой человек, терроризировать мисс Рей, — сурово заявил Мэтью.
— Да, я понимаю, мистер Блэкберн. — Брендон стыдливо потупил взгляд. — Когда отец узнает об этом, мы с Мэг будем сравнивать, чей фонарь ярче.
— От меня он ничего не узнает, — сказал Мэтью, смягчившись.
После того как они удалилась, Мэтью усадил Фаби в кресло.
— Ты выглядишь уставшей. Сядь. У тебя есть что-нибудь выпить?
— В холодильнике вино.
— А что-нибудь покрепче? Бренди, например?
— У бабушки в комнате, возможно, есть, — произнесла Фаби, вставая, но Мэтью усадил ее снова.
— Я сам посмотрю.
Оставшись одна, Фаби расчесала волосы и поправила одежду. Ее очень насторожило внезапно возникшее желание привести себя в порядок. Мэтью вернулся с бутылкой коньяка и двумя широкими хрустальными бокалами.
— Запасы моей бабушки на черный день, — раскрыла тайну Фаби.
— Пожалуй, такой настал.
Он плеснул немного коньяка в оба бокала и подал один Фаби.
Она сделала осторожный глоток и передернулась, чувствуя, как огненная жидкость разливается внутри.
— По-моему, я должна поблагодарить своего спасителя. Брендон меня сильно напугал.
Мэтью кивнул.
— Могу себе представить. Поэтому я и отчитал этого молодца.
— Наверняка этот урок он запомнит на всю жизнь, — горько улыбнулась Фаби. — Когда Мэгги рассказала мне, что бывший муж поставил ей синяк под глазом, я представила себе этакого боксера-профессионала с кулачищами с баскетбольный мяч. Поэтому Брендон явился для меня сюрпризом. Грустно. Ведь Джина так обрадовалась сначала, когда увидела отца, и лишь только после того, как тот зарычал на меня, испугалась и расплакалась. Кстати, а ты откуда знаком с Брендоном Виткрофтом?
— Ты наверняка слышала имя Джека Виткрофта из уст своей бабушки. Он отличный садовник, ухаживал здесь за садом, и на моей территории красивые аллеи в парках исключительно его заслуга. Джек — отец Брендона, я давно знаком с обоими.
— Джек Виткрофт, вероятно, очень предан своему делу. Сад и оранжерея в Лоу-плейс в идеальном состоянии, — констатировала Фаби. — Бедняга Брендон. И все-таки я рада, что Мэгги сменила гнев на милость по отношению к нему.
— Кстати о гневе и милости, ты рассказала Кайлу о нашем совместном ланче?
— Да. Впервые в жизни он потерял дар речи, — усмехнулась Фаби. — В общем-то я и сама была немного ошарашена.
— Что обедала за одним столом с людоедом и осталась жива?
Фаби потупила взгляд.
— Я никогда не считала тебя людоедом.
— Обманщица!
— Ну хорошо, если только совсем чуть-чуть. Когда была еще совсем молодой.
— Ты и сейчас не старуха, Фаби.
— Да, но мне уже не восемнадцать.
— И то верно, — произнес Мэтью задумчивым тоном.
— И больше не боюсь тебя.
Он нахмурился.
— Ты меня боялась?
— Еще как… — Она осушила свой бокал. — Ты обвинял меня чуть ли не во всех смертных грехах. А особенно в том, что Кайл отказывался подчиняться твоим указаниям.