- Не становилось! - неожиданно грозно произнес отец, - но всему меру знать надо! Тебе двадцать семь лет, а у самого ни шиша!.. Сколько там у тебя зарплата? Десять тысяч? Вот посмотри хоть на Игната!
- И что Игнат? - спросил Роман, уже заранее зная, что услышит в ответ, - много зарабатывает?
- Да! Игнат много зарабатывает! Именно! Может он и не знает когда началась твоя любимая Первая Мировая Война, но он - мужик! Он зарабатывает, содержит жену...
- Почему не знаю, Николай Олегович? - встрял обсуждаемый муж Аньки, - обижаете! В конце девятнадцатого века она началась! Я что, в школе не учился по-вашему?
В этот момент Роману сильно захотелось высказать ВСЁ, что он думает об Игнате, но пристав сдержался.
- Коль, успокойся, - подала голос мама, - кому какое дело-то? Роман нормально живёт, зарабатывает...
- Мне есть дело! - рявкнул в ответ папаша, - мне, понимаешь?! Одно дело, когда я вижу Аню с Игнатом, а другое... Ром, что дальше?! Ты как вообще думаешь жену содержать? А? На десять тысяч охранника?! Когда ты в последний раз с девушкой-то хотя бы встречался?!
- Во-первых пристава, - начиная потихоньку вскипать, ответил Роман, - а во-вторых, действительно, хватит. Когда и с кем я встречался, докладывать не собираюсь. Ясно?
- Конечно! Докладывать-то нечего, - хихикнула молчавшая до сих пор Анька, - ты ж до сих пор сохнешь по этой, как её там... Наташе. Заметит даже невооруженный взгляд!
Роман в изумлении повернулся к Аньке. Как говорится уж от кого-кого, но от неё!.. Действительно, давно по душам не общались. Очень давно...
- Ладно, хватит, - негромко сказал глава стола, дед. - Мой внук сам разберется в своих делах.
Удивительно, но под воздействием голоса властного старика все сразу утихли. Включая и отца Романа, и его самого... Несколько секунд висела тишина... а потом разговор потёк по своему обычному, бытовому руслу. Игнат рассказывал, какой навороченный телевизор они купили, Николай Олегович, в свою очередь, всех зазывал на рыбалку. Юмор заключался в том, что удить рыбу, кроме него самого, никто не любил. А отец Романа как раз ненавидел рыбачить один. Порой на этой почве даже возникали небольшие конфликты...
А ещё все пили. Преимущественно пиво - так уж было заведено. Не то чтобы семья Дубровиных спивалась, но ценителей качественного, живого пивка тут хватало. Если точнее, то к таковым относился каждый, кто сидел за столом. Даже дед, несмотря на преклонный возраст, любил пропустить кружку-другую. Что говорить про Аньку, Игната, или Романа с отцом... Ни водку, ни вино, ни, паче того, коньяк, здесь почти что не признавались. Только пиво. Настоящее, живое, свежее пивко. Про себя, в шутку, Роман называл это "Пивным Путчем" - ну, если точнее, мероприятием в память о нём. Но юмор свой, зная отношение деда, разумно держал при себе...
- Слухай, Ромка, - повернулся к приставу поддатый, только что завершивший монолог Игнат, - ты ж это, в истории у нас бачишь?
- Кгм... Ну так, немного, - ошарашенно ответил Роман. Услышать, что Игнат заговорил об истории, это всё равно что... ну даже сложно сказать. Не звёзды с неба, конечно. Но за три года знакомства муж Аньки болтал только о работе, деньгах, мебели и прочих исключительно бытовых проблемах, вещах. Даже про политику - современную политику! - Роман слышал от него всего раза два...
- Короче какое дело, - глубокомысленно продолжил сидящий в пол оборота Игнат, - я тут передачу по телеку смотрел недавно. Анька свалила с подругой гулять, а мне что-то так в лом было, не представляешь. Ну в общем остался. Врубаю ящик - а там про Сталина. Ну типа военная какая-то фигня. Дай думаю посмотрю, прикола ради. И знаешь, так затянуло - просто не встать! Они там ещё до Великой Отечественной начали, как он армию от врагов очищал. Я-то раньше думал что он был типа тиран кровавый, такая херня. Ан нет. Смотрю внимательно, вдумчиво - оказывается всё не так. Армию-то действительно надо было подчистить, во как.
- Мгм. Особенно хорошо чистки сказались на начальном периоде войны, - негромко вставил Роман. Игнат говорил медленно, по пьяному делу растягивая слова. И размахивал кружкой в такт отдельным слогам. Не известно почему, но это здорово раздражало.
- Чё? - не поняв, переспросил муж Ани.
- Ниче. От меня-то тебе что надо?
Сталин. С-сталин. С-с-сталин. Сталь. Кровь. Много крови, много смертей, много стали. Красная тряпка, впитывающая это в себя. Пылающая, словно факел, звезда... Она просто пышит дикой энергией, страшная мощь подавляет любой разум возле себя. Всё просто. Кто не с нами, тот против нас. Кто против нас - тот умирает. Грядут великие потрясения, мир содрогнётся до дна. Их нельзя остановить, от них невозможно бежать. Только встать рядом. Или погибнуть, сражаясь...
С-с-сталин...
Роман почувствовал, что мир вокруг снова меняется. Но не так, как на работе в час дня. Не было мигания, как тогда. Просто вокруг, помимо обычных предметов, стремительно зарождались новые контуры, пока почти невидимые, прозрачные. Будто смотришь на мир сразу с четырех глаз, будто раздваиваешься...
С-с-сталин...
- Ну короче я и хотел спросить, - ничего не замечая, говорил Игнат, - как ты думаешь, правильно это? Ну он не убийца, получается, не тиран. Сталин-то. А?
С-с-сталин...
- Интересуюсь не тем периодом, тебе лучше другого советчика поискать.
Контуры становились резче, сильней. Уже было хорошо видно, что это люди. Они стояли, не шелохнувшись, прямо здесь - между Аней и папой, на месте, где сидел Игнат... Целый строй подтянутых, словно один, солдат. На погоне ближайшего - протяни руку! - огромная буква "К". И шеврон с перекрещенными по-пиратски костями...
В кино так показаны призраки - прозрачные, бесцветные, неразличимые чужим взглядом. Но это были не они. Роман чувствовал, Роман знал. Призраки мертвы. А здесь... здесь находились люди. Настоящие живые люди, точно такие же, как, например, Игнат. Они существовали, дышали. Просто... просто пристав был здесь, а они... они были там...
- Иосиф Сталин - великий человек! - неожиданно громко произнес Олег Андреевич, - он построил нашу страну. Не сомневайся, Игнат. А Роман... Роман врёт, когда говорит что интересуется другим периодом. Он интересуется всем.
Пристав взглянул на деда. Странно, но произнося эту, предназначенную мужу Аньки, фразу, последний смотрел исключительно на своего внука. А в его глазах... в его спокойных, холодных глазах, Роман вдруг отчётливо углядел отблески страшного пламени той багряной звезды... Попав под влияние ЭТОЙ силы, человек, похоже, оставался там навсегда. Красное безумие могло сжаться, спрятаться, отойти... но уже не исчезнуть. Раз затронутые, тёмные струны души не пропадали теперь никогда...
До основанья старый мир разрушим... и новый, кровью, отольем...
СИЛА. Какая же поистине феноменальная сила была рождена тогда. Она взывала к самому страшному, самому злому, к тому что таилось, спрятанное под тонкой пленкой цивилизации, в каждом. Она рвала эту пленку - и вырвавшийся демон жадно рычал.