- Здесь кто-то ещё есть? - удивился Сёмка, подхватил кувшинку с груди и воткнул снова в волосы, - странное ощущение третьего повсюду.
- По утрам здесь прохладно, - Сандра прижалась к хозяину, - уведи меня ближе к хижине, я проголодалась.
- Ладно, пойдем наверх, я разогрею устрицы, - ответил он, - однако это не спасёт тебя, если я пойму, что ты играешь с кем-то за моей спиной.
Обнявшись, они прошли к эстакаде, поднялись по лестнице на первый ярус. Здесь было теплее, Сёмка растолок молодые орехи ладонью и стал подкармливать пришелицу. Она раскрывала ротик, а он бросал мякоть так ловко в рот, что она еле успевала прожёвывать.
- Ох! - воскликнула Сандра, прищурив глаза, - я потеряла в пути свою кувшинку, - она коснулась волос и прижалась к хозяину пещеры..
Отстранив её, он сказал: - ладно, я найду тебе новую, - с этими словами Сёмка сорвался с места и спустился к озеру, выловил вблизи берега маленький бутончик и вновь поднялся на первый ярус, лишь Сандры там не оказалось. Он шумно вздохнул и повернулся на свет, бьющий из-под земли через большую трещину. Здесь он внезапно увидел след маленькой ноги, удивившись, как Сандра обвела его, опередив с выходом на землю смотреть поезд.
- Но как женщине доступно земное восхождение? - спросил он себя, - ночью пыталась разорвать мою шкypy, а сейчас нашла лазейку сквозь трещину наверх... - размышлял хозяин пещеры, - и откуда эта баба свалилась на мою голову, так хорошо я жил рядом с Кубышкой...- может, узнала моё заветное слово, которым я открываю пещеру, - он помедлил, не проговорился ли, утешая хитрую Сандру. Сёмка присел на корневища и неожиданно смахнул с лица слезу, он плакал, как маленький ребёнок, - кто-то раскрыл ей мою тайну? - говорил он самому себе, - предал мою романтическую любовь к Оводу. По всей вероятности, Сандра произнесла - О в о д , и пещера выпустила её, - он стукнул ребром ладони по корневищу, вокруг него клубами взметнулась пыль столетий. Хозяин был в шоке.
Красный полустанок. Вестей о загадочном исчезновении местной журналистки не было, как впрочем, никто не заявлял о ней ни в полицию полустанка, к тому же на эту тему никто не спешил писать и в местную прессу, никто не приходил к нему и в церковь с расспросами. По вечерам, когда выпадала свободная минута, о. Александр урывками продолжал изучать дневник, постукивая указательным пальцем по недочитанной странице, как бы, оценивая ситуацию, и снова углублялся в события, на первый взгляд не столь важные, да и к тому же безвозвратно канувшие в Лету. Хотя, дневник его увлекал, возможно, своей искренностью и простодушием, ведь ничего нас в жизни порой не привлекает так сильно, как простодушие. Батюшка остановился где-то на середине дневника, точнее, на предпоследней главе, которая начиналась с размышлений о действующем и потухшем вулкане, о слабом поле и, естественно, о нравственности, о. Александр читал и улыбался...Всё! - я дала себе обет - вести самый, что ни на есть благоразумный образ жизни и читать философов, которые - да поселим надежду - выведут меня на светлую дорогу. О, эта светлая дорога! Сколько раз я припадала к тебе коленом, сколько слёз пролила, сколько раскаяний ты слышала, а сколько призрачных молитв принимала в свой волшебный дорожный карман. И хоть бы одна уцелела - обида какая!
Итак, читаю философов, я хочу понять жизнь, ибо до последней минуты смотрю на жизнь, как смотрели люди на первый паровоз - с восторгом и страхом. Придя к такой мысли, я ощутила глубокий выдох, который вырывается только после продолжительного горячего душа. Я одна, я могу начать новую жизнь. Разве не счастье? Итак, да здравствует новая жизнь!
Эту ситуацию я обдумывала, медленно поднимаясь по лестнице дома советов на пятый этаж. Сжалась, почувствовала взгляд на спине. Да, кто-то упорно гипнотизировал мою спину, остановилась и спокойно оглянулась. Сейчас же вздрогнула - Маноле? Представьте, но его лицо показалось мне странно родным, до боли родным, кажется, я всю жизнь знала сию фотографию - сию мрачную мину. И тайная, тайная сила повернула меня не по лестнице вверх, куда лежал мой благоразумный путь, а по лестнице вниз - ему навстречу.
- Здрасте, - насмешливо сказала.
- Здрасте, - был ответ.
Маноле замедлил шаг. Нет, я не могла ошибиться. Его глаза изменились.
И тогда я пришла к такому выводу - мужчину надо продолжать любить в том случае, когда он что-то даёт. И не обязательно с ним заниматься любовью в свободное от работы время, лучше парить с ним в облаках и пить его энергию, питаться соками и крутить так или играть, что он даже сам об этом и не подозревает.
Когда с ним спишь, то он, наоборот, пьёт твою энергию, поглощает бальзам лучших сил, сокрытых в теле и потом, насытившись, да ещё и дав жизнь другому существу, может отбросить тебя в любую минуту и уйти к другой, сказав на ходу, что та, д р у г а я, красивее и аккуратней. Мой совет, любите как я, тогда можете им вертеть, выворачивать наизнанку, и пусть, бедолага, тешит себя мыслью, что по нем сохнут, так сохнут, что нет сил, а на самом же деле пейте его биотоки, расслабляясь, наслаждайтесь его близостью, но.., держа на расстоянии.