- Отчего же,-он оскалился-в любую минуту, как начнёшь двигаться самостоятельно, когда мои ласки приедятся, станут пресными, ведь в новинку всё сладко и приятно.
Сёмка притянул с берега сломанный бутончик жёлтой кувшинки и воткнул цветок в женские волосы. В ответ Сандра улыбнулась.
- Вот теперь бы я попила водички, - тихо сказала она, - только холодной. Я на таком взлёте сейчас!
- Ты не обольщайся, Сандра, насчёт меня, - он ласкал женские волосы, - это пища такая, в ней ещё добавка эвкалипта, тебя возбуждают эфирные масла в соке миртового растения, я же подогреваю кровь и застывшее желание в ней, - его голос становился всё приглушённее, - ты заметила, что я вышел с правой стороны озера, там есть корень того самого возбудителя, я только полил пищу тем соком, - он стал приподнимать Сандру за локти, - а теперь потащимся в мою берлогу, - и он обхватил пришелицу за талию.
Сандра оперлась на плечо медведя и, охая, потянулась за ним, то и дело подпрыгивая на здоровой ноге.
- Как хорошо, что я увидел тебя с букетом белых лилий в тот миг, когда ты падала, - тихо говорил он в пути, - иначе бы тебя затянула коловерть в озере и горячий ключ, гейзер сжёг бы твое роскошное тело, я бы себе этого никогда не простил.
Пришелица шумно вздохнула, с трудом подтягивая ушибленную ногу, следуя за Сёмкой по эстакаде вверх, пробираясь сквозь причудливые корни деревьев.
- Спасибо белой лилии, - продолжал хозяин, помогая женщине переступить тяжёлый подъем. - Она так пахла, что моя голова пошла кругом, запах белой лилии указал на тебя, однако я вначале не мог понять, кто издаёт приторный аромат, белая лилия или падающая в бездну женщина, - Сёмка подвел Сандру к берлоге, у её входа были подвешены засушенные лилии, женщина узнала их, коснулась ладонью и улыбнулась, забыв про ощущение боли в ступне. Медведь лапой приоткрыл полог, сплетённый из отмерших корней деревьев: - располагайся, а я подремлю у входа, ночью ползают вокруг ящерицы, ужи, им всё не спится, могут напугать тебя, - и он зевнул, - чтоб ты знала, Сандра, что я старый и моё ощущение женщины временное явление, в том случае, когда она сильно пахнет, - он засмеялся, - лилия засохла, но всё равно витает аромат в воздухе, жёлтая кувшинка почти не пахнет, точь в точь как моя бывшая жена, хотя красива, чертовски красива, но вся такая пресная, а ты... - и он засопел, опуская Сандру на топчан, убранный цветным покрывалом.
- Так где же твой источник, Сёмка? - женщина присела, разминая ногу, - мы забыли кувшинчик с остатками пищи у озера.
- Никуда он не денется, а если ты хочешь пить, то я мигом устрою, - и он отодвинул камень, лежащий в глубине берлоги, тотчас взметнулись струи фонтаном, забились ключом, обдавая Сандру горячей водой.
- Ой, - вскрикнула она и подставила ладони к струям воды, стала пить жадными глотками, - хотя горячая вода, но вкусная.
- Это гейзер, - сказал хозяин тихо, - чтоб ты знала, Сандра, я живу в большой вулканической пещере, здесь временами бывает опасно, потому задвигаю источник, его устье, камнем, чтобы не случилась беда во время моего отсутствия, - он кивнул в сторону эстакады, - меняю кувшинки на орехи у машиниста Генки, - медведь прикрыл горячий ключ, присел на камень.
- А вода похожа на подогретый лимонад, - Сандра улыбнулась и вытерла влажные губы, - как хорошо, что я вознеслась в твою вулканическую пещеру, - Сандра попыталась встать с топчана, чтобы подойти к Сёмке, но охнула и села, потом прилегла.
- Я же сказал, не суетись, - медведь приподнялся с камня и прошёл к пологу берлоги, - будь осторожна с источником, если я открыл заветное место, это не значит, что ты должна воспользоваться моей слабостью, в противном случае он может уничтожить пещеру, как однажды растоптали мою душу.
- Душу? - Сандра удивилась, - для меня здесь всё загадка, и твоя речь в обличии медведя тоже не более странна.
- Самая большая загадка, - усмехнулся он, - твоё вознесение с букетом белых лилий, - бурый медведь лапой задернул покрывало полога, - ну, ладно, спи, я тоже должен отдохнуть и набраться сил на новый восход, - и уже скрывшись ,промолвил, - конечно, кувшинка не может соперничать с царской лилией, но она дорога моему сердцу, потому что я ощущаю в ней тепло уснувшего детства.
Сёмка, по всей вероятности, хитрил, при всём том, что ему понравилась Сандра, было что-то такое, что удерживало его от пространных излияний. Сумерки плотным кольцом охватили пещеру бурого медведя и всё словно застыло в подземном мире, лишь прошмыгнула ящерица сквозь трещину чернозёма и улеглась рядом с хозяином пещеры. Застыло и озеро, уснуло и царство кувшинок; Сандра погрузилась в беспокойный сон...
Одному из восемнадцати. Вечерняя служба завершалась, народу было мало, электрический свет экономили, и всенощное бдение проходило при свечах. Сняв облачение о. Александр вышел из алтаря в чёрной рясе с тыльной стороны церкви. По-прежнему ощущая внутреннее беспокойство, он оглянулся, однако везде было пусто, насколько мог различить объект в темноте. Тонкий месяц, затянутый туманом, стелющийся густой изморосью, словно провис дугой в атмосфере и лишь едва мерцал. Батюшка сел в машину, включил зажигание и выехал за ворота. Странный телефонный звонок одной из его прихожанок не давал покоя весь вечер, хотя, казалось, не было оснований для волнения. Во время службы он всматривался в каждое лицо, но не видел ту, которая могла бы звонить, обещая прийти, в её голосе было столько тревоги, что заставляло о. Александра снова и снова возвращаться к мысли о странном звонке.