Пашалов курнул и разоткровенничался:
- Когда приехал сюда, первым делом решил правление строить. Завёз котелец, мастеров подобрал, и тут меня один дед спрашивает: «а чего ты, Микола строишь?» «правление, дед». «а я думал церковь». Я же ответил: можно и церковь, дедуля, да кто поймёт меня?»
Дом был высокий, белый, чистенький - с любовью построил себе правление сам Пашалов!
- Что ж мы стоим, как именинники. Я тут развёл антимонию, - спохватился он. - В правление не хочется, там духота. На простор сейчас тянет.
Пашалов распахнул дверцу «Бобика».
- Иди, покури, - сказал он шофёру. - Я девушке наши королевские поля покажу. Может, хандру развею.
Пашалов сел за руль. Как только мы вырвались из деревни на поля, он весь заиграл. Засверкали опять эти рыжие глаза. От ветра вспухла гимнастерка. Он словно взбунтовался.
- Уйду ли я из колхоза? Присосался к земле, как змей, попробуй вот отдери.
Пашалов приглушил мотор. Вымахнул на поле. Ветер пронзил насквозь. Но ни он, ни я не чувствовали его в эти минуты. Что-то было на этих распаханных полях выше земного, лишь каркали вороны.
Пашалов большими, мягкими шагами выходил пpямo к горизонту.
- Простудитесь! - крикнула вслед.
- Я? - и расхохотался. - Ну уж дудки! Я, как цыган, затянул ремень потуже. Не дует и баста, - потом обернулся, взял в ладонь земли, вдохнул её пар, запах.
- Скоро сеять будем. Вот как тёрн зацветет.
Он вдруг присел, разгрёб ямку, насыпал на ладонь земли, коснулся щекой, - потеплела, кормилица.
Приехав в редакцию, я написала о Пашалове д у ш е в н ы й о ч е р к, как сказал Синякин, урвав почти полосу воскресного номера, назвав его «Новым Кола Брюньоном». Разве я могу понять этого человека, чувствующего щекой тепло кормилицы-земли, разве я могу знать, что со мной будет, хотя бы завтра. Неделя прошла в полном смятении, я поймала себя на мысли, что временами не надо суетиться, ездить по командировкам, а копошиться на месте, бегать в детский садик, собирать информацию о пионерском лагере и т. д. Однако ещё через неделю взяла отгул и уехала в посёлок увидеть Маноле, быть может, решила проверить себя, к тому же надо было показать ему и ф о т к у. Была суббота, когда я на попутках, голосуя на большой трассе, до крутого поворота на посёлок, доехала с ветерком, потом шла пешком, нарвав в пути на лугу букетик цветущего дикого горошка. Что удивило, так двор правления был запружен машинами, судя по публике и разных марок автомашин, от чёрных лимузинов до привычных бортовых, что-то намечалось в правлении грандиозное, народ сновал туда-сюда... Я пролетела на второй этаж с бьющимся сердцем, однако с ходу в кабинет парткома войти не удалось. Дорогу перекрыла ,выкрашенная перекисью водорода ,яркая блондинка с хвостом до плеч, на мой взгляд, даже не прилично было сидеть в приёмной парткома с таким цветом волос, вызывающим особые ощущения, но что взять с провинциалки, скажем так!
- Секретарь занят! - крикнула она, - готовится к докладу, - но тут зазвонил телефон, она бросилась к трубке, я же воспользовавшись затишьем, посланным мне провидением, распахнула дверь, повеяло сквозняком, разлетелись на двухтумбовом столе бумаги.
Я тотчас кинулась собирать исписанные листы.
- Какие люди! - увидев меня, Маноле вскочил с кресла, вышел навстречу, его глаза снова изменились и стали тёмно-синими с поволокой, и я забыла все свои горечи и сомнения. Он взял из моих рук бумаги и бросил на стол.
Мы наспех обнялись, я поставила в графин с питьевой водой букетик цветущего дикого горошка. Маноле тотчас склонился, понюхал и тихо сказал: лугом пахнет, люблю деревенское всё!
Плотно прикрыл дверь, приблизившись, что вновь я увидела, как изменились его глаза и заиграли в синеве с поволокой, подобно небесам перед грозой.
- Вы меня сжигаете, - я слегка оттолкнула его, естественно в шутку, - отойдите!
- Вы меня уже сожгли, - в тон ответил Маноле и поцеловал в губы, - если б я знал, что ты приедешь, отменил бы партийное собрание, - он развёл руками, - а теперь машинка запущена и я не могу остановить её, - несколько мгновений мы постояли в обнимку, потом paзошлись, он сел в кресло, я стала ходить по кабинету.
- Почему не позвонила? - он покачал головой, - надо предупреждать!
- Да такая я смурная, - смеялась, - тыты, мыты дал мне неожиданно отгул, ты же знаешь, какой он скряга на выходные! Вот я и махнула на попутках, через минуту уйду, - приблизилась к подоконнику, в вазончике цвела герань. Я сорвала верхний, самый пушистый тёмно-вишневый цветок, поставила в стакан рядом с ним, он лишь улыбнулся.