- Как говорил Суворов: трудно в ученье, легко в бою. Она бесшумно прошла в кабинет на высоких туфельках с электрической лампочкой, оставляя тонкие светлые полосы на полу.
- Подумаешь, птица. Магеллан ей ручку целует, шеф командировку выписывает, а вдруг она потерпит фиаско?
- Напрасно, напрасно, - сказал Синякин, - она ничего. Она девочка с надломом. Люблю девочек с надломом.
Синякин заметив, что Стелуца померкла, поцеловал её в правое плечо.
- Стеллочка, я не могу сказать тебе на земле «люблю». Мне нужен возвышенный воздух. На луне, пожалуйста. Мы будем ходить с тобой по луне и говорить: ах, опять этот земной свет.
Стелуца улыбнулась, но.., тут впорхнули французские туфельки с электрической лампочкой.
- Еду в колхоз «Суворова». Рейд по детским яслям, - сказала Галина.
На трассе уже сияла наша голубая «победа», и Сеня усердно протирал капот. Вошёл, легко насвистывая, шеф, крикнул в окно:
- Сеня, ты нужен!
- Как шофёр?
Андрей Федорович погрозил ему кулаком.
- Повезёшь новую сотрудницу в колхоз «Суворова». Заправься.
- С утра ещё заправился, - ответил тот.
Сеня надраил голубую подругу, три раза просигналил, и Галина отсалютовала нам. Шеф, давая ей последние указания, пошёл провожать к машине - что значит красивая женщина. Синякин стукнул в окно:
- Сеня, бдительность!
Сеня королём сидел в машине, готовый ринуться на всех парах.
Шеф распахнул дверцу «победы». Галина, однако, не спешила. Она наклонилась к шефу, сказала слово, - к сожалению, из-за расстояния оно не было уловлено всеми наблюдавшими через окно. Шеф полез в карман, и, встряхивая коробок спичек, поднёс девушке огонек. Держа сигарету в руке, она легко опустила свои ножки на бордовый коврик и незаметно поправила шов капрона правой рукой.
- Женщина должна роскошно сесть с сигаретой в автомобиль и тут же, подоткнув подол, пойти мыть пол, - философствовал Синякин.
Голубая «победа», сигналя и оставляя после себя клубы пыли, развернулась в сторону колхоза «Суворова». Шеф, растревоженный, вероятно, цветением красных маков на обочинах дорог, постоял ешё на трассе и свернул на путь полиграфкомбината. Заглянул Магеллан, что бы предупредить Синякина - сколько строк оставить для статьи о табаководстве.
- Девочки, слыхали новость?
- Какую новость? - воскликнули все разом.
- Вчера в парткоме было собрание табаководов, секретарь спросил: что вы, товарищи табаководы, сделали по поднятию производительности труда на табаке, табаководы ответили: мы бросили курить.
Магеллан вытянул папиросу из пачки «Север», лежащей на синякинском столе. Прошёл в свой кабинет, записал на обрывке бумаги осенившую его внезапно мысль и спрятал в грудной карман костюма. Костюм на Магеллане был тёмно-серый в крапинку, с разрезиком на спине и жилеткой с подкладкой из чёрного шёлка.
- Новый костюм? - спросил Синякин.
- Да где там, уж третий год.
- Хорошо носишь, выходит!
- Не ношу, а одеваю!
Магеллан присел, выкурил папиросу, хотя с тех пор, как мы сошлись на газетном поприще только и разговору, что он бросает курить и носит с собой ментоловые леденцы. Кинул окурок к печке, придавил горящий конец, посмотрел на часы.
- Девочки, может, пора заглянуть к «Борису?» И поэты не живут святым воздухом.
Стелла Федоровна подкрасила губки, перебросила через плечо сумочку небесного цвета. Синякин с листа набора прочитал: «Сумерки. На развилке двух дорог дул сильный порывистый ветер.» «Светало. И вот зарокотали на полях моторы.» «Вечерело». Девочки посмеялись, защёлкнули дверь, спрятали ключ под бак с водой и поспешили в пельменную утолить голод. Минуты через три заискрились горячие мететеи с красными солёными помидорами, зелёным горошком и мелко посыпанным молодым луком, два по сто граммов и три чая из трав. Сашка принёс ещё чистый стакан, разлил мне и Стелуце сто граммов пополам.
- Эх, девочки, сейчас бы в горы. Я бороду бы себе отрастил. Барана пригнал, костры разжёг и шашлыки рисовал.
Стелуца неожиданно пришла к выводу.
- Люди боятся открыть свои чувства. Они хранят их под семью запорами, как змей Горыныч душу... Я когда преподавала в техникуме французский язык. во время одного шестого вопроса коллега всё говорил под пьяную лавочку: «Эх, потанцевать бы, потанцевать», - и целовал ручку и пытался поджениться. А потом стал избегать меня. Я набралась храбрости и спросила: «Ну, берёшь замуж?» А он те...те...те.., я тогда выпил лишнее. Я ему посоветовала прочитать рассказ Мопассана «Дебют».
- Стеллочка, оставь свой подкожный юмор. Попей чайку с молочком и закуси яблочком с червячком, - Синякин помешал ложкой сахар, отпил пару глотков и сморщился: