— Куприян. Ты знаешь, кто такой Пушкин?
— Слышал, а что?..
— Хорошо Пушкин писал про вас:
Много дней спустя, темной ночью, Куприян привез Морозова к родным. Штурман на прощанье крепко обнял Цимбала и поблагодарил цыган, которые вылечили его.
Сразу же после войны Куприян бросил свой табор и переехал в Крымскую. Там с помощью родителей Морозова он устроился работать на нефтяные промыслы. Вечерами учился грамоте. При содействии Морозова Куприян попал в школу воздушных стрелков.
Он так страстно мечтал летать, и вот теперь не справляется со своими обязанностями, и его хотят перевести в наземные войска.
— Пусть попробуют перевести, убегу! — проговорил он вслух.
— Куда это собираетесь убегать? — раздался за его спиной спокойный голос.
Куприян приподнял голову и тут же вскочил на ноги, растерянно уставившись на Пряхина.
— Здравствуйте, товарищ гвардии подполковник. Размечтался.
— Здравствуйте, товарищ Цимбал. Мечтать надо. Каждому интересно представить, что с ним будет, скажем, через десять лет.
Цимбал быстро надел гимнастерку, заправился, Пряхин присел на корточки и взял с земли гитару.
— Зря бросаете на землю. Отсыреет, звука тогда не будет. Итак, вы решили убежать, а скажите, пожалуйста, куда?
— Не получается у меня со стрельбой. Знаний не хватает. Ругают. Инженер сказал, что такого, как я, к самолету нельзя подпускать.
— Знания — дело наживное. Сегодня их нет, а завтра они будут. Так почему вы думаете, что не научитесь стрелять?
— Трудно мне, я ведь всего два класса кончил… Стыдно было малограмотным считаться, и я купил свидетельство об окончании семилетки…
— Нехорошо получилось…
— Как же теперь быть, товарищ гвардии подполковник?
— Что ж, надо учиться. Поступайте в вечернюю школу. И главное — трудитесь. У вас командир эскадрильи замечательный человек, превосходно летает. Он поможет и вам.
— Разрешите идти?
— Да, можете идти.
Куприян закинул гитару на плечи и свернул на тропинку, которая вела к аэродрому. Пряхин улыбнулся и пошел следом за солдатом.
На строительство тренажной вышки пришел весь офицерский состав. Гвардии майор Колосков по схеме объяснил личному составу своей эскадрильи работу электрического стрелкового тренажера.
— Управление здесь будет автоматическое, от штурвала самолета. Высота вышки девять метров. Наверху установим кабину самолета. Для передвижки мишеней поставим электромотор.
Личный состав разошелся по своим местам. Колосков только теперь заметил, что среди них не было рядового Цимбала. Он отозвал секретаря комсомольской организации эскадрильи лейтенанта Гордеева и спросил:
— Почему Цимбал не на работе?
— Заявил, что у него голова болит. Видать, его музыкальные пальцы к земляной работе не привыкли.
— Пусть тогда приходит с гитарой, да и баян прихватит.
Но Цимбала не пришлось звать. Через минуту он появился на аэродроме.
— Вот хорошо, — сказал Гордеев, — даже с гитарой.
— Я работать пришел, а не играть, — ответил Куприян, глядя на подошедшего к ним Колоскова, вытянулся и поднес руку к пилотке. — Прибыл на работу, товарищ майор, перестал болеть…
В перерыве на поляне, недалеко от виноградников, заиграл на баяне гвардии майор Колосков. К нему со стороны стрелкового тренажера потянулись солдаты и офицеры.
— Смелые и умелые, в круг! — громко выкрикнул Василий Пылаев.
— Цимбал! Цимбал пусть покажет, как ногами надо работать, — послышались голоса.
Цимбал положил гитару, медленно прошелся по кругу, словно выбирая себе достойного партнера, потом высоко подпрыгнул, ударил ладонями по кирзовым голенищам и задорно бросил:
— Эх, залетные, не подведите! — и стал отбивать одно колено за другим.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Колосков по вызову командира части прибыл в штаб.
— Получен ответ от начальника отдела боевой подготовки. Испытания вашей мишени-планера разрешены. Кроме того, приказано больше не производить стрельб по конусам, буксируемым поршневыми самолетами. Что, довольны небось? — с хитрецой спросил Зорин.
— Еще бы, товарищ гвардии полковник. Я ведь за последнее время и сам стал сомневаться, прав ли я. Виду только не подавал.
— Свою правоту отстаивать надо. Я, например, был уверен, что ваше предложение дельное.