— До свидания, Сидоровна. Ждите, обязательно вернемся…
— Не забывайте нас, а Боре скажи… — женщина не договорила, захлебнулась рыданием.
Шофер дал газ, машина тронулась и побежала по укатанной, ровной дороге. Яков долго смотрел ей вслед. Днями наши оставят Смоленск, что ожидает этих женщин? Колосков повернулся, встретился с внимательным, пристальным взглядом Пряхина и глухо произнес:
— Пойдем… надо лететь…
Когда приземлились, Пряхин сказал:
— Пока Борису ничего не надо говорить. Доложим командиру и комиссару, — потом, помолчав, добавил: — Вечером хотите пойти со мной?
— Куда?
— К моим родным. Отец и мать у меня в Смоленске. К утру вернемся.
— Пойдем. Все равно спать не буду.
Колосков снял парашют, расправил реглан, и они зашагали к командному пункту. Здесь друзья узнали, что завтра личный состав полка сдает оставшиеся самолеты и на автомашинах уезжает на тыловой завод получать новые бомбардировщики.
В полночь Колосков и Пряхин подошли к Смоленску.
— Вот он, родной город, — проговорил Пряхин, и в голосе его прозвучало затаенное волнение. — Давай постоим на мосту, покурим.
Колосков молча кивнул головой. Старинный русский город лежал перед ними, темный, настороженный. Слышался лязг гусениц, звон мостовой под тяжелыми танками. По мосту проехала большая колонна автомашин. Они ползли, не зажигая фар.
Яков искоса поглядел на Пряхина и вдруг представил, что и он вот так же стоит в своем родном городе, который через несколько дней, может быть, займут враги. Нет, Смоленск должен стать последним рубежом. И станет. Яков убеждал себя в этом и верил, потому что хотел верить.
Маленький домик Пряхиных притулился внизу, около моста. Когда подошли к нему, Яков предложил:
— Я подожду здесь, так будет лучше, а ты иди.
Дверь Пряхину открыла мать. Всхлипнула, припала к его груди.
— Мы-то с отцом ждали, ждали… — шептала она, потом, плача, крикнула в другую комнату:
— Петруша пришел. Радость-то какая! А Лена вчера забегала, уехала, горемышная, в Сибирь…
— Я зашел на минутку. Вы-то все здоровы?
Из второй комнаты вышел отец — невысокого роста, крепкий старик. Расцеловались.
— Значит, отходите? — спросил он немного погодя. — Да, временно… поверь, — виновато ответил Петр.
— Я-то, сынок, верю, а вот уйдете — не все поверят. Да ладно. Ты не беспокойся, все в порядке будет. Я вот берданку привожу в порядок. Пригодится. Сами привыкли хозяйничать, в лакеи не наймемся.
— Правильно, отец, — подтвердил Пряхин.
— Ты там, Петро, смотри, все по совести делай и себя береги. Один ты у нас. Жену не забывай, хорошая она у тебя.
…Мать и отец проводили Пряхина до моста, и, пока сын не скрылся в темноте, они всё смотрели и смотрели ему вслед.
На рассвете колонна автомашин вошла в большое село Поречье. Колосков с Пряхиным сидели в кузове последней машины. Вдруг они увидели впереди себя высокого старика. Он стоял на пыльной дороге, широко расставив ноги. Шофер резко затормозил машину.
— Не пущу! — кричал старик. — Стыда нет, куда отступаете?
На машине все притихли. Яков выскочил из кузова, подбежал к старику.
— Прости нас, дедушка, — взволнованно заговорил он. — Воевать нечем, техники нет. За самолетами едем.
— А мы как же?
— Мы вернемся, отец, слышишь! — Колосков обнял старика, поцеловал, — Жди! Вернемся! — он вскочил в кузов. Машина тронулась. Старик стоял на обочине и смотрел ей вслед.
— Эх, Петр Степанович, — скрипнул зубами Яков. — До чего жаль стариков наших. Вчера твои родители, сегодня этот дед. В каком долгу мы перед ними неоплатном!
— Да, тяжело, Яша. А насчет того, что неоплатно, неправ ты. Отплатим. И очень скоро.
Яков смотрел на уходящую из-под колес дорогу, и фигура старика, одиноко стоящего на обочине, никак не шла из головы. Много времени спустя, когда было очень трудно, вспоминал он эту горестную фигуру. И, направляя свой самолет навстречу врагу, он шептал сквозь стиснутые зубы: «И за тебя, отец, в счет долга!»
Двадцать второго августа Колосков в своем дневнике записал: «Сегодня у нас был торжественный день. Командир перед строем полка прочитал Указ правительства о награждении наших летчиков и штурманов. Тридцать два человека удостоены высокой правительственной награды. Награждены боевыми орденами командир и комиссар полка, Дружинин, Кочубей, Пряхин, Борис и я.