Выбрать главу

— Брат мой погиб в 1945 году, 8 мая. Похоронен в районе Праги, — Галя притихла.

— Жаль. Каких людей теряли!

Девушка встала.

— Мне пора. За дневник спасибо. Богатая у вас биография.

— Все, что пережил, старался записать, — скупо ответил Репин и отвернулся от девушки.

— Да, теперь я уверена, что была неправа, я ведь одно время думала, что где-то встречалась с вами.

— Вы в прошлый раз обидели меня. Я видел, что вы не верите мне, не попрощались, ушли с братом. Мне было больно. Поэтому я решил дать свой дневник, рассеять ваше сомнение.

— После первой встречи в клубе я не находила себе места, говорила с братом, интересовалась вашим прошлым.

— Что же ответил брат?

Галя пристально взглянула на Репина.

— Вас хвалили, как лучшего механика, — после недолгого молчания заговорила девушка. — Сказали, что всю воину вы были на фронте. Дневник окончательно убедил меня и рассеял мои сомнения.

Прозвенел первый звонок. Оркестр замолчал. Многие направились в зрительный зал смотреть кинокартину, некоторые вышли в парк.

— Я сегодня работаю в ночной смене, скоро иду на завод, — сказала Галя.

— Здесь душно, пойдемте посидим у реки. Галя медлила с ответом. Она торопилась домой.

— Пойдемте, Галя, — настаивал механик. Девушка нехотя пошла к выходу. По аллее медленно направились к реке. Луна щедро освещала долину. За рекой четко вырисовывались горы, заросшие лесом. На склоне мелькали огни селения. Вдруг где-то вспыхнула молния, и на мгновенье ярко обозначились далекие зубцы снеговых гор.

Старший сержант и девушка шли молча. Вскоре перед ними открылась широкая река.

— Какая красота! Правда, чудесно здесь? — Галя оглянулась. — Вот поживете и полюбите наши края. А народ здесь какой…

Пашкевич мельком окинул девушку пристальным рзглядом прищуренных глаз, поджал губы. «Фанатичка», — подумал он.

— Бывает же в жизни такое. Никогда не гадал, что встречу здесь сестру капитана Кудрявцева, — как бы в раздумье проговорил Репин и впервые попытался взять Галю под руку. Она отстранилась.

Помолчали.

— В следующее воскресенье наша эскадрилья собирается в городской театр. Вы поедете? — спросил Репин.

— Нет, буду занята.

— Жаль, — проговорил он.

Они подошли близко к воде. Галя выбрала местечко на высоком берегу и присела на камень. Репин сел на траву. Внизу плескалась вода, мягко ударяясь о берег.

— Знаете, Петр, — заговорила Галя. — До этого дневника я бы не осмелилась так откровенно заговорить с вами. Но бывает в жизни так. Живут двое, не знают друг друга, и вдруг один из них рассказал о прожитой жизни. Сразу человек становится ближе. Вы знаете, читала я ваш дневник и свою жизнь вспомнила. Я тоже осталась десяти лет без отца. Нас было трое в семье: я и два брата. Мама окружила нас лаской и заботой. Перед войной старший брат окончил техникум, стал работать на радиозаводе и учиться в аэроклубе. Началась война, и он добровольно ушел на фронт. В 1945 году погиб. Леша — младший брат — заменил старшего, также окончил училище, стал инструктором. Я и мама с начала войны жили в Темрюке. Во время налета вражеской авиации погибла мама, меня с девушками, как невольниц, увезли в Германию, в город Нейссе…

— Зачем вы мне все это рассказываете? Я в прошлом не люблю копаться, — перебил ее Репин и придвинулся к девушке.

— Напрасно вы рисуетесь. Не верю. Прошлое каждому человеку дорого, — задумчиво продолжала: — Жили мы в Нейссе на окраине в большом дворе, обнесенном кирпичным забором. Ежедневно к нам приходили немки, осматривали нас, как цыгане лошадей на базаре. Какая нравилась — брали в работницы. Тех, кто протестовал и отказывался, загоняли за колючую проволоку. Попала и я туда вместе с пожилой женщиной, которая мне заменила мать. Звали ее Любовь Андреевна Зорина.

Пашкевич вздрогнул и почувствовал, что бледнеет. Да, и он не забудет эту женщину. Ведь это она на допросе плюнула ему в лицо, не позволила унизить себя, даже не пожелала с ним говорить.

— Каждое утро, — продолжала свой рассказ Галя, — нам за изгородь бросали вместо хлеба плоские лепешки цвета макухи, зубами не разгрызешь. Но мы все не сдавались и требовали возвращения на Родину. Сколько мы пережили горя, мучений, издевательств и насмешек. Любовь Андреевна решила бежать, у нее во Львове остались дети. К ней присоединилось еще несколько женщин. В это время в нашем лагере появился новый охранник Пашкевич, из Белоруссии. Он стал по вечерам украдкой приносить нам белый хлеб, рассказывать новости из дому… Мы попросили его помочь женщинам бежать и как же горько после этого каялись.