Последняя поражающая очередь оказалась удачной. Вражеская батарея замолчала. Но впереди появились фашистские танки. Немцы перешли в контратаку.
— Двадцать, — насчитал кто-то на батарее.
Языки пламени вырывались из стволов танковых орудий. За танками показались темные фигуры вражеских солдат. Перевес сил был на стороне противника. Наша пехота начала отходить. Вот уже фашистские танки совсем близко от батареи...
— По танкам... прямой наводкой! — раздался уверенный голос Сидоренко.
Грянули выстрелы всех гаубиц батареи. Три вражеские машины остановились, две из них окутались черным дымом...
Но остальные танки, обходя подбитые, продолжали двигаться вперед, ведя огонь с ходу. Четыре машины из правофланговой группы повернули свои пушки в сторону батареи. Завязалась артиллерийско-танковая дуэль. С каждой минутой грохот выстрелов и разрывов становился все более частым и оглушающим. Редели орудийные расчеты. Каждому из оставшихся в живых приходилось действовать за двоих, а то и за троих. Но артиллеристы не дрогнули. С близкой дистанции огонь батареи стал более эффективным. Вскоре открыли огонь и другие батареи. И вот уже черно-красными кострами горят шесть танков врага... Стойкость, мастерство артиллеристов помогли нашей пехоте отбить контратаку и самой перейти в наступление. Гитлеровцы стали отходить.
— Ну что же, товарищи, — обратился к батарейцам заместитель командира дивизиона по политчасти старший лейтенант Я. П. Скибицкий. — Поработали вы на славу. По-ленинградски!
В этом бою командиру батареи В. Н. Козлову пришлось выдвинуть свой НП далеко вперед. От батареи его отделяла лесистая ложбина, непрерывно обстреливаемая артиллерией и минометами противника. Связь здесь прокладывал ефрейтор Степан Ганюшкин. Линию он проложил по всем правилам, но перед открытием огня батареей решил еще раз проверить заземление. Осмотрел аппарат и, усевшись поближе к командиру, взял в руки трубку. Аппарат молчал. «Очевидно, только что провод перебило», — подумал Ганюшкин. Он протянул трубку разведчику:
— Ваня, будь другом... Передавай, а я побегу... Только молчи, а то комбат сердиться будет.
Перебросив ремень контрольного аппарата через плечо, он ползком стал спускаться в ложбину, где непрерывно рвались вражеские снаряды и мины. Вскоре связь заработала. Но Степан не спешил возвращаться в окоп. Три часа под огнем противника ползал он от воронки к воронке, устраняя обрывы.
Раздался последний залп батареи. По линии побежало:
— Стой! Записать...
Командир батареи оторвался от стереотрубы и только теперь заметил, что у телефона вместо Ганюшкина сидит разведчик.
— Где Ганюшкин?
— Там, — разведчик показал рукой в сторону ложбины.
— Где там?! — командир повысил голос.
— Да здесь я... — В обледенелой одежде, в снегу, с исцарапанным лицом и руками, Ганюшкин свалился с бруствера в окоп. — Устранял обрывы, товарищ старший лейтенант!
Красное Село было нами освобождено. На следующее утро 20 января разведчики 1220-го полка обнаружили подход резервов противника из Урицка. Немцы готовили контратаку, чтобы вновь захватить Красное Село — тактически важный опорный пункт.
Это морозное утро навсегда осталось в моей памяти. Едва заалел восток, противник начал огневой налет по северо-западным скатам высоты 112,0. Вскоре он перенес огонь на Красное Село. Одновременно цепи вражеской пехоты бросились на штурм. Снаряды и мины засыпали подступы к населенному пункту.
Направление контратаки гитлеровцы выбрали весьма удачно. С занятием Красного Села они могли ударить по правому флангу 30-го гвардейского стрелкового корпуса, использовав значительные силы пехоты, танков, самоходных орудий и артиллерии на сравнительно узком участке, где наши части были наиболее растянуты по фронту.
— Отсечь пехоту от танков! — приказал мне командующий артиллерией 109-го стрелкового корпуса полковник С. Н. Березуцкий.
Прошли считанные секунды — и ударили наши орудия. Над лощиной, где шли немецкие танки и пехота, поднялись фонтаны земли и снега. За первым ударом бригады последовали залпы артиллерии корпуса, включились орудия прямой наводки 509-го истребительно-противотанкового полка. Один за другим окутывались черным дымом вражеские танки, но уцелевшие, продолжая маневрировать, медленно продвигались вперед.
Ценой больших потерь немцам удалось выйти к северо-западным скатам высоты и вклиниться в боевые порядки 391-й стрелковой дивизии.
В эти трудные минуты к нам на наблюдательный пункт прибыл генерал Одинцов. Он приехал с группой офицеров своего штаба и, быстро разобравшись в обстановке, приказал подготовить массированный огонь по контратакующему противнику на стыке двух корпусов. Для этого им были привлечены некоторые бригады и полки артиллерийского корпуса генерала Н. Н. Жданова, 18-й и 23-й артиллерийских дивизий. Вся подготовка массированного огня была выполнена оперативной группой офицеров штаба артиллерии фронта за 15 минут.