Уцелевшие немецкие танки все же прорвались в район огневой позиции. Положение, в котором оказалась батарея капитана Калуцкого, было, прямо скажем, критическим. В ход пошли противотанковые гранаты. И тут ударила батарея капитана Исмамбетова. Во время марша она немного приотстала от колонны дивизиона и задержалась с развертыванием. Гитлеровские танкисты не сразу обнаружили ее и тем самым дали возможность артиллеристам изготовиться к бою. Батарея открыла огонь. Две вражеские машины были уничтожены, а остальные повернули обратно.
Капитан Исмамбетов был у нас новатором. В одном из боев он приказал стрелять по «тиграм» кумулятивными снарядами. Результаты ошеломили не только врага, но и нас. Эти снаряды блестяще решили проблему бронепробиваемости, дали возможность гаубицам с их малой начальной скоростью снаряда вести борьбу с танками.
Женаберген Салтык Исмамбетов, человек большой души и несгибаемого мужества, до войны был школьным учителем, а стал первоклассным артиллеристом. Он горячо любил свое дело и прививал эту любовь подчиненным. Батарея, которой командовал капитан Исмамбетов, всегда стреляла отлично.
Командир стрелкового батальона поднял роты в атаку и под прикрытием огня дивизиона Шевченко стал преследовать отступавших гитлеровцев. Вот как рассказывал об этом бое сержант Кукушкин:
«Когда я стал к орудию, фашистский танк был от нас уже метрах в двухстах. Работая поворотными механизмами, я навел центр перекрестия в середину танка, нажал на спуск. Выстрел! Ну, думаю, влепил фрицу! Да не тут-то было... Танк как ни в чем не бывало идет на нас. Расстояние сокращалось с каждой секундой. Мы снова подвели центр перекрестия под основание цели. Выстрел! И опять мимо. Больше не успели выстрелить. Танк, набирая скорость, рванулся на орудие. И вдруг справа я отчетливо услышал орудийный выстрел. Танк покачнулся и остановился. Ну буквально в нескольких метрах от орудия.
Когда бой затих, к нам подбежал сержант Зубовский. Это его расчет спас нас от верной гибели.
— Ну как, стреляки, живы? — насмешливо спросил он.
Мне было стыдно смотреть ему в глаза.
— Орудие бьет неточно, — начал я оправдываться. — Рассеивание снарядов больше нормы...
— Брось заливать, дружище, — сурово оборвал сержант. — Орудий плохих не бывает, бывают плохие наводчики.
— Да ведь я не наводчик!..
— А ты учись! В бою всякое бывает.
— Брось, Кукушкин, оправдываться! — вступил в разговор кто-то из батарейцев. — Скажи спасибо сержанту... Если бы не он — пропали».
Комсорг батареи сержант А. Б. Зубовский — командир с большим военным опытом. Он всегда старался оказывать помощь товарищам в бою. В артиллерийском мастере сержанте Кукушкине он видел смелого, надежного друга, хотя и не упускал случая подтрунить над ним.
21 января наша дивизия получила приказ: обеспечить ввод в сражение 105-го стрелкового корпуса и в дальнейшем поддерживать его. В течение ночи штаб 18-й артиллерийской дивизии совместно со штабом артиллерии 65-й армии и 105-го стрелкового корпуса спланировали выполнение этой задачи. За одну ночь мы должны были произвести перегруппировку частей дивизии в полосу 105-го стрелкового корпуса, занять новые боевые порядки, произвести топографическую подготовку, спланировать огонь, увязать взаимодействие с вводимыми в бой частями, а утром произвести уточнение и пристрелку целей. При этом некоторым бригадам предстояло до рассвета совершить марш на десятки километров.
Когда наступил рассвет, наша разведка доложила, что в некоторых близлежащих районах обнаружены скопления немецких войск.
— Ну что ж, нет худа без добра, — узнав об этом, заметил командир корпуса генерал Д. Ф. Алексеев. — Пока они сосредоточиваются, надо сорвать их замысел огнем артиллерии и ударами авиации.
Он приказал произвести по врагу массированный огневой налет. Мне была поставлена задача: всей бригадой ударить по сосредоточению противника. Я быстро передал целеуказания в полки, поставил задачи, а через несколько минут командиры полков уже доложили о готовности к ведению огня.