Ночь проходила, как всегда перед боем, в напряженном ожидании. Никто не спал. В два часа пятьдесят пять минут послышался гул моторов. Он все усиливался и наконец стал настолько громким, что при разговоре приходилось кричать. Вскоре докатились глухие раскаты: наши ночные бомбардировщики начали свою работу. Еще мгновение, и вот содрогнулась, загудела земля от мощного залпа артиллерии. На всем фронте — от Франкфурта-на-Одере до Шведт-губен стали видны вспышки выстрелов — началась артиллерийская подготовка. Огонь артиллерии нарастал с каждой минутой.
В 25-минутной артиллерийской подготовке только на направлении главного удара участвовало около 16 тысяч орудий и минометов, плотность на один километр фронта была 286 стволов, а на отдельных участках доходила и до 350 стволов.
В ту ночь 18-я артиллерийская дивизия на фронте в шесть километров выпустила по врагу более 10 тысяч снарядов, что составляло 350 снарядов в минуту. В общем несмолкаемом грохоте артиллерийской подготовки совершенно тонули не только отдельные выстрелы дальнобойных орудий гитлеровцев, но даже залпы наших «катюш».
Удар, нанесенный по врагу, был внезапным и сокрушительным. Нарушилась вся его стройная система обороны. Еще не отгремели последние залпы, как темноту ночи прорезали лучи наших прожекторов. 114 миллиардов свечей не только ослепили и ошеломили противника, но и осветили путь нашим стрелковым и танковым подразделениям, дали возможность артиллеристам прямой наводкой вести прицельный огонь.
С того момента как в свете прожекторов началась атака нашей пехоты, ни одна вражеская батарея не сделала ни единого выстрела.
Пленный немецкий офицер, командир пехотного полка дивизии «Берлин», так рассказывал об этих событиях: «...Мы, я говорю о немецких офицерах всех степеней, включая и командиров крупных соединений, никак не ожидали, что ураганная артиллерийская подготовка будет производиться ночью.
Говоря об артиллерийской подготовке, мне хочется сказать следующее: русская тактика всегда такова, что никогда не знаешь, в какие часы русские войска начнут наступление. Артиллерийскую подготовку русских можно ожидать и на рассвете, и в первой, и во второй половине дня, и вечером. Уже одно это причиняло нам много хлопот и беспокойства. Но артиллерийской подготовки ночью мы никак не ожидали. Когда же она последовала, ее моральное воздействие, а также потери, причиненные ею, были огромными и уничтожающими. В течение двух-трех минут все телефонные линии были выведены из строя, и если штаб полка мог еще поддерживать с дивизией связь по радио, то связь в батальонах и ротах совершенно отсутствовала».
Наши стрелковые подразделения и танки под прикрытием двойного огневого вала решительно атаковали позиции гитлеровцев. Уверенность в успешном исходе этой операции была настолько велика, что с последними залпами артподготовки начали движение вперед не только передовые подразделения, но и тылы. Когда мы стояли в обороне на плацдарме, войск почти не было видно. Смутно угадывались они и в начале атаки. Но сейчас, в разгар ночного сражения, все явственнее становилось неукротимое, яростное движение вперед огромных масс людей и техники. Земля и воздух гудели и содрогались от грохота выстрелов и разрывов, от рева моторов танков и самолетов...
В эту ночь фашисты в полной мере испытали на себе всю силу нашей артиллерии. Снаряды поднимали в воздух их землянки и блиндажи, из земли торчали прутья арматуры, стволы пулеметов, исковерканные автоматы, противогазы, и всюду — горы трупов. По показаниям пленных, захваченных в тот день, целые подразделения становились на колени и молили бога о спасении. Но спасения не было.
К утру наши войска по всей полосе наступления корпуса прорвали первую позицию врага.
Вслед за пехотой начали менять свои наблюдательные пункты и артиллеристы. Проходя по немецким траншеям, мы обратили внимание на одну деталь: прямые попадания в траншеи и блиндажи были не случайными, а вполне закономерными.
К 12 часам части 29-го гвардейского стрелкового корпуса подошли к Зееловским высотам, по которым проходила вторая полоса обороны немцев, и завязали бой. Эти высоты, в центре которых располагался город Зеелов, имеют крутые склоны, труднодоступные не только для танков, но и для пехоты. Немцы заняли их частью сил потрепанной 20-й моторизованной дивизии и введенной в бой из второго эшелона танковой дивизией. Зееловские высоты имели большое тактическое значение как для нас, так и для врага. Поэтому противник организовал на этом рубеже мощную противотанковую оборону, стянув сюда даже часть зенитной артиллерии Берлинской зоны ПВО.