Но это еще не конец. Мне предстояли дальнейшие мытарства, может, оно и к лучшему, что я про них не знала, потому что тогда я бы нарочно сломалась, чтобы никуда не ехать. Объехали мы это озеро обычной лесной дорогой, и я уже было решила, что мы выберемся в цивилизованный мир, как вдруг перед нами возник песчаный холм.
Дорога шла в объезд холма, но тоже оказалась песчаной, причем выезженной так, что образовались две глубокие колеи, а между ними форменный крепостной вал. Мое днище завязло бы здесь моментально. Поэтому ОНА решила наплевать на дорогу и проехать прямо по холму. Я очень сомневалась, что это получится, но других возможностей не было.
ОНА сдала назад, разогналась и послала меня на горку. Я застряла на половине. ОНА съехала назад, разогналась побольше, и на сей раз я завязла немного повыше. В третий раз я постаралась, как могла, и до вершины холмика осталось метра четыре. Когда ОНА снова попыталась съехать назад, выяснилось, что из-за моих стараний за нами выросла гора песка. Колеса не держали, буксовали, а я стремительно тонула в сухом сыпучем песке. И в конце концов меня просто парализовало.
Какое страшное чувство! Я существо подвижное, стремительное, главный смысл моего существования – движение! Любимый, я не могу описать свои страдания! Я словно окаменела, чуть не расплакалась! Я была зарыта в какую-то песчаную гряду и не видела никаких возможностей когда-нибудь оттуда выбраться.
Эти дуры-бабы стали делать какие-то несуразности. Вытащили из багажника складную лопатку и пытались меня отрыть. Безрезультатно. Марта куда-то пошла, вернулась с досками, и они стали подкладывать их мне под колеса. Какие доски, какие колеса, я же зарылась выше осей! Наконец они решили, что тут могут помочь только лошади.
Я их не поняла. При чем тут лошади, они же копать не умеют! Если уж раскапывать этот чертов холмик, привели бы лучше собаку! Однако они стояли на своем, и Марта пошла искать лошадь.
К сожалению, лошадь нашлась. Марты долго не было, но вернулась она с каким-то типом, ведущим на поводу конягу. И этого коня – ты себе представляешь?! – они стали ко мне привязывать!
Удивительно, как я не сошла с ума от ужаса и ярости. Как себя вела эта лошадь! Огромная, вертлявая, совершенно непредсказуемая... Она топала, крутилась, переступала ногами и взбрыкивала, причем прямо передо мной! Как только не разнесла меня вдребезги! К моему днищу прикрепили какие-то цепи, вторым концом цепи привязали к лошади, которая гарцевала перед моим носом. ОНА села за руль, мужик дернул коня за недоуздок, тот рванул вперед. Я почувствовала страшной силы рывок – как только передняя подвеска не оторвалась! Но тут же меня освободили из песчаного плена. Я пришла в себя только на твердой земле, на траве, в нескольких метрах от песка.
Конягу отцепили и увели, я спокойно вздохнула. Однако при мысли о том, что ОНА еще может в этой поездке учудить, мне стало не по себе. Не дай Бог, ЕЙ взбредет ездить на мне по лестницам. Я очень неохотно согласилась ехать дальше и точно угадала... ОНА заблудилась, окончательно потеряла дорогу, мчалась напролом через лес, наткнулась на ручеек и, естественно, вогнала туда меня. Я собрала все силы: опушка леса была уже совсем рядом, я слышала, как дамы между собой говорили, что вот-вот выедут из проклятущей чащобы и станут придерживаться только приличных шоссе. Марта оказала мне любезность, вылезла и пошла вперед, чтобы проверить, не слишком ли болотистые берега. Потом она крикнула, что берег в порядке, можно проезжать, ОНА на всякий случай разогнала меня как следует, и мы перескочили ручей, аж брызги во все стороны полетели. Меня всю залило грязью, да еще и какие-то мерзкие червячки прилипли к бокам. Честное слово, я насилу вынесла!
Того, кого искали, мы так и не нашли. То есть, нашли, но совсем не там, где искали. Он жил в нормальном месте, у асфальтированного шоссе. Дамы наткнулись на него, потеряв всякую надежду и собираясь уезжать. Понятия не имею, зачем меня гоняли по рытвинам и кочкам. Человек сказал, что мы ехали по старой дороге. Какого рожна сдалась ЕЙ старая дорога, когда без труда можно было проехать новым шоссе?! Правда, въезд на шоссе загораживал небольшой шлагбаум. Подумаешь! Поднять его – и все дела!
От одних воспоминаний меня в дрожь бросает и мысли путаются. С другой стороны, все уже позади, а я вышла из этого кошмара без потерь. По справедливости отмечу, что ОНА меня очень хвалила, даже спасибо сказала. Хорошо, что понимает, чья тут заслуга. И конечно, ОНА смыла с меня этих противных червей. Очень они липкие!
А что касается того мужика, то землю с хатой он давно уже продал, так что девушки наши напрасно туда ездили. Марта, однако, постаралась передо мной выслужиться: всю обратную дорогу осыпала меня комплиментами и даже купила немножко бензина. И все-таки... ты сам знаешь, что я люблю ездить, но не до такой степени!
Мне очень хотелось поплакаться тебе в жилетку и пожаловаться на НЕЕ. Ты только представь себе, ненаглядный, эти мои муки в песчаном плену! Машина в прекрасной рабочей форме, полон бак бензина – и не могу двинуться с места!
Все ближе минута твоего возвращения, и я все сильнее по тебе скучаю. Ах, когда же я наконец окажусь с тобой рядом, увижу тебя!.. Особенно после всех моих переживаний. Ты меня утешишь, пожалеешь, похвалишь, займешься мной!
Целую тебя, мой обожаемый, жду всем своим корпусом!
Твоя любящая и расстроенная
«Шкода».
Ах ты злой, подлый, обожаемый властелин души моей!!!
То, что ты сделал... Нет, не могу писать...
Я-то думала, что немного пришла в себя. Стою тихонько, в полной неподвижности, в Сопоте, на стоянке с видом на море. Оно шумит ритмично, ласково, успокаивая и залечивая израненную душу, унимая бурю в сердце. Я полагала, что все у меня прошло, что я смогу все тебе высказать... Оказывается, нет...
При одной мысли о той кошмарной минуте, при одном воспоминании чувства во мне просыпаются с новой силой. То, что я пережила...
Нет, не могу. Я должна успокоиться.
Это было потрясение, открывшее мне глаза. ОНА была права – ты меня разлюбил. Нет, неправда, не разлюбил, – ты никогда не любил меня. Я тебе нравилась, ты использовал меня, я была тебе нужна, может быть, нужна и сейчас. Но ты никогда меня не любил. Это не было ВЕЛИКОЙ СТРАСТЬЮ. Как ты мог?! Как ты мог такое сотворить? Никогда тебя не прощу! Я чувствую себя униженной, опозоренной, чувствую себя... вещью, да, именно вещью! Ты отнесся ко мне как к бездушной вещи.
ОНА говорит, что я должна тебе все объяснить, как сержант новобранцу, иначе ты вообще не поймешь, о чем идет речь. Может быть, ОНА права. Оказалось, ОНА гораздо умнее, чем я сперва полагала.
Неужели я действительно должна тебе все объяснять? Даже камень бы все понял сам.
Неужели ты не видишь вселенской мерзости своего поступка? Ведь это была я, я, твоя любовь, величайшее счастье твоей жизни, я, собственной персоной! Я своими глазами все видела и все слышала собственными ушами. Это ведь в моем салоне...
Нет, не могу. Это ужасно!
Кого ты повез в лес? Это... это барахло, скелетину, старую бульонку, наглую потаскушку, Кикимору! Я везла тебя, такая счастливая, упиваясь твоим возвращением, твоим присутствием... Я так радовалась тебе, что сперва даже не заметила эту дрянь. Но ты очень даже недвусмысленно обратил на нее мое внимание!
Ты вогнал меня в какое-то болото, между кочками и узловатыми корнями, даже не посмотрел, поцарапало меня или нет! Нет, я ненормальная: какое значение имеют царапины на днище но сравнению с кровавыми ранами в душе?! Если бы в тот момент ты стал обо мне беспокоиться, это уж было бы чистой воды издевательством. Спасибо, что хоть от этого ты меня избавил. Надо же, а я-то, глупая, только удивилась и слегка обиделась на такое обращение. Когда ты раскладывал сиденья, я-то решила, что ты собираешься смазать их, заботясь обо мне! Господи, какая безграничная наивность!..