Вот он набирает номер лейтенанта милиции, с которым только что разговаривал, и просит его помочь в розысках сына.
А вот они вместе едут в какое-то учреждение, где лейтенант наводит нужные справки. Ему указывают место вероятного столкновения автомобиля марки «Жигули» с хлебным фургоном, в результате которого «Жигули» оказались в Яузе. И произошло это примерно между девятью и десятью часами вечера.
Теперь, уже в сопровождении еще одной милицейской машины, они едут на место происшествия — на набережную Яузы напротив Андроникова монастыря.
Дальше начинаются какие-то странные провалы. Он видит себя то на одном берегу реки, то на другом, у самых стен монастыря. Ну, на этом берегу — ладно, а зачем он там-то, на том высоком берегу, оказался — непонятно. Далеко видно с того места? Но он, кроме как на реку, никуда не глядел…
Туман стал еще плотней и еще горячей, когда из воды показалась зацепленная тросом машина марки «Жигули».
«А что если все это — ошибка? Что если Вадим к этому автотранспортному происшествию никакого отношения не имеет? Мало ли куда эти двое ребят могли его увезти! А что «Жигули» в воду упали, так мало ли «Жигулей» по Москве бегает…»
Напрасно он пытался ухватиться за спасительную соломинку надежды. Увы, никакой ошибки не было.
И когда он в этом удостоверился, его как громом поразила простая и страшная мысль: повидайся он вчера с Вадимом — был бы сын жив и невредим. Ни к какому Бобу он бы не поехал, никому подвозить его нужды бы не было. Сидели бы они в каком-нибудь тихом месте и разговаривали по душам… Дежурство по номеру? Да, во время дежурства никуда отлучаться нельзя, в редакции тоже много не поговоришь. Но ведь можно бы кого-то попросить, с кем-то поменяться. Можно было бы… Все можно было бы, если бы знать, если бы… Бы! Бы!! Бы!!!
Какой ужасно длинной была для Вики эта ночь!
Чтобы ожидание не было таким мучительным, она придумывала самые разные причины, по которым Вадим не смог вернуться в условленное время.
Ребята по дороге уговорили его ехать вместе с ними — ведь уговорить Вадима ничего не стоит. И заехали они на какую-то глухую окраину Москвы. Правда, Вадим — парень аккуратный, он бы обязательно позвонил. Однако сунулся позвонить, а телефона ни на улице, ни в доме нет. И вот небось переживает, что не может дать знать о себе…
Нет, не на окраину, а в дачное место поехали ребята. И где-то свернули с асфальта в сторону да и завязли-загрязли. А ночь, тьма — откуда помощь ждать? Вот и сидят, кукуют, ждут случайной машины или трактора, чтобы их выдернули…
Ладно, не завязли. Но сколько-то отъехали от шоссе, а машина — «чих!», «чих!» — заглохла. В чем дело? А бензин кончился. Куда пойдешь, где возьмешь? Может быть, до самого утра и придется сидеть, ждать у моря погоды…
Ах, если бы хоть одна из придуманных Викой дорожных картин оказалась похожей на правду!
Наступило утро. И каждый прибавлявшийся час нового дня, каждая его минута неумолимо убавляли и без того жалкие остатки надежды увидеть Вадима живым и здоровым. Конечно же с ним что-то случилось. Но что? Неизвестность томила и пугала: ведь это «что-то» могло быть и обыкновенным стечением обстоятельств, и настоящей бедой. В то же время в неизвестности все еще тлел, пусть и слабый, огонек надежды.
И вот неизвестность кончилась, огонек погас. И Вика почувствовала такую ужасающую пустоту вокруг себя, будто мир если и не погиб вместе с Вадимом, то отодвинулся далеко-далеко. Однажды в детстве, во время какой-то игры, ее подружка подкралась сзади и — то ли хотела закрыть ей глаза, то ли просто напугать — хлопнула ладонями по вискам. В ушах раздался звон, и некоторое время ничего, кроме этого звона, она не слышала. Вот и сейчас известие о гибели Вадима оглушило ее и наполнило чувством сиротского одиночества. Мир словно бы разом онемел и опустел.
Сколько она пробыла в этом тягостном оцепенении — кто скажет! Счет времени потерял свой обычный смысл. За часами следят, когда надо куда-то успеть или что-то к сроку сделать. Ей некуда было торопиться, ее не ждали никакие дела.
Наверное, уже в сто первый раз вспоминался вчерашний вечер. И когда она, прокручивая его кадр за кадром, доходила до того места, где Вадим раздумывал, идти или не идти к Бобу, ей становилось дурно: ведь это она, она его выпроводила!..
Должно быть, по какому-то вчера не оконченному делу забежал Коля.
— Извини, что без звонка, оказался в вашем районе, — торопливо объяснил он, прикрывая за собой дверь. — А мне надо… Что-то случилось?
— Случилось, Коля… Беда случилась…
И когда Вика уже не в мыслях, а вслух сказала, что за беда случилась, ноги у нее подкосились и она неловко, как-то боком рухнула в стоявшее рядом кресло.