— Не надо, ребята, — плаксиво просит перепуганный парнишка. — Зачем вы так, ребята?!
— А чтобы в следующий раз не торговался. — Омега по-прежнему улыбается, словно бы все еще продолжая игру. Если Джим уже сделал тот шаг, он как бы все еще остается по эту сторону черты.
— Ну зачем вы, ребята?! — плачет парнишка. — Ну что я вам сделал?
— Что за шум, а драки нет?
На тротуаре, в каких-нибудь двух шагах от них, стоял русоволосый ладный парень в легкой рабочей спецовке — похоже, с вечерней смены домой шел. Все немножко опешили, потому что никто не заметил, когда и откуда парень взялся. Но Альфа тут же взял себя в руки.
— А никакого шума — просто товарищеский разговор.
— Ребята, отпустите! — завидев подмогу, еще громче завопил мальчишка.
— Да вы что в самом деле? — парень шагнул ближе.
— Не твое дело, — навстречу парню выступил Омега. — Чапай своей дорогой.
— Отпустите парнишку.
— Да ты кто такой, чтобы командовать?! — Сжимая кулаки и как бы постепенно распаляя себя, Омега двинулся на парня.
Парень, видать, был не робкого десятка и не маменькин сынок. Увернувшись от удара, он в свою очередь так двинул Омегу под скулу, что тот взвыл и едва удержался на ногах, сделав несколько шагов задним ходом.
Дальше все произошло как-то очень быстро и непонятно.
— Ах, ты так… — зло, надсадно прохрипел Джим и кинулся к парню.
Вадим успел заметить, что в правой руке у Джима что-то вроде бы просверкнуло. Он даже еще успел броситься вслед за ним, но было уже поздно. Когда он, мимо отступившего Джима, шагнул к парню, тот, схватившись за левый бок, начал медленно оседать, а потом и совсем рухнул на асфальт.
— Рвем когти, Вадька! — скомандовал Альфа, и переулок огласился гулким топотом.
Секунду помедлив, Вадим кинулся догонять компанию, страх гнал его из этого полутемного переулка. Но, пробежав совсем немного, он оглянулся на распростертого на мостовой парня и в нерешительности остановился: а что, если он еще жив и ему нужна помощь?!
Пока он так мучился, весь дрожа как в лихорадке, в конце переулка что-то произошло. Оттуда донеслась трель милицейского свистка, крики, и среди них — знакомый тоненький голосок мальчишки. Убежав еще в самом начале драки, он, должно быть, на улице, в которую вливался переулок, наткнулся на случайного милиционера. Вскоре и беглецы, и мальчишка с милиционером в сопровождении пяти-шести прохожих уже были на месте происшествия.
— А-а, главный-то, оказывается, тоже не успел убежать, — завидев Вадима, довольно сказал милиционер, а подойдя к лежавшему, резко скомандовал парнишке:
— «Скорую помощь»! Быстро!
Мальчишка со всех ног кинулся к уличному автомату.
И это, пожалуй, последнее, что хорошо помнил Вадим. А вот как их вели в милицию, долго ли, коротко ли они шли, по каким улицам, какой дорогой — этого он не помнил совершенно. Помнил разве лишь то, что часто спотыкался, будто шел с завязанными глазами. Он старался внимательно смотреть на дорогу (не потому ли ему и не запомнились улицы?), но не видел ее. И куда бы он ни глядел, видел только одно: неловко лежавшего в луже крови красивого русоголового парня в рабочей спецовке. За что они его? Что он такого им сделал?.. Они даже не знают, как его зовут…
Где-то уже перед отделением милиции Альфа, насколько возможно приблизившись к Вадиму, тихо, но внятно сказал:
— Ножа у нас не было. — Сделал небольшую паузу и, должно быть для верности, повторил: — Про ножик мы ничего не знаем…
…Вот так все это произошло. Очень просто и очень глупо.
ГЛАВА VII
ТА ЛИ ДОРОГА ВЫБРАНА?
Сама не понимаю, что это в последнее время со мной творится. Словно бы на каком-то непонятном сквозняке стою, и дрожит все внутри, и хочется уйти с этого сквозняка, а ноги не идут…
И странное дело: пока еще с Вадимом не было решено — спокойнее себя чувствовала. А теперь, когда уже все определилось и не о чем, казалось бы, тревожиться, когда все сомнения и колебания должны остаться позади — именно сейчас они на меня и навалились. Как-то все наоборот получается…
Вчера прочитала в одной книге: уже решившись, она все еще оставалась в нерешительности. Будто про меня… Еще совсем недавно все было просто и ясно: захочу — так сделаю, захочу — по-другому; могу Вадима выбрать, а могу и любого другого. Сколько дорог лежало передо мной, и по любой пойти мне было не заказано. Теперь же, когда дорога выбрана, что-то там внутри точит: та ли? Та ли одна-единственная дорога выбрана, правильно ли выбрана? И никто на этот вопрос не может дать ответа — ни самая близкая подруга, ни мудрый, все знающий отец, никто на всем свете…