– После того, как она понесла от барона, ее с радостью взял в жены один из придворных.
Я распахнула глаза в изумлении:
– И его не смутил тот факт, что он будет воспитывать чужого ребенка?
– После того, как ему за это щедро перепало от барона золотом и, поговаривают, даже землями где-то вблизи границы? Нет, конечно же. Любой бы на его месте был бы счастлив воспитывать бастарда. Мои родные вот тоже все ждут от меня, что я обзаведусь, наконец, уже покровителем и перестану обременять их.
– И ваш отец тоже? – я все-таки не смогла сдержаться от изумленного восклицания.
– Право слово, вы словно не из соседнего государства, а прямиком из прошлого столетия приехали! – она даже всплеснула руками от негодования. – Это ж радость для семьи, коль дочь может похвастаться богатым покровителем! Те, кто познатнее, хлопочут о том, к кому именно подложить свое дитя в постель, кто победнее – уповают только на удачу или расторопность дочери.
Тут уж мне нечего было ответить. Словно я попала в какой-то другой мир, где все было с ног на голову. Та жизнь, которая была мне так давно знакома по книгам, и к которой я столь жадно стремилась, на поверку оказалась совсем не такой, какой я её представляла.
В этот момент в городе к ночному небу взвились десятки костров, огненными сполохами вознося людские надежды и чаяния, горечь несбывшихся желаний и тлен напрасных ожиданий. Парни и девушки, мужчины и женщины, взявшись за руки, приветствовали наступление долгожданного праздника. Музыка, танцы, звонкий смех и многочисленные голоса разбавляли ночной воздух звуками наполняя сердца людей радостью и надеждой.
Но я ничего об этом не знала, в компании с Лирной направляясь к тронному залу, откуда уже доносились звуки игривой легкой мелодии.
Его было не узнать – обеденный стол отсутствовал, стулья исчезли вместе с ним. Помещение было залито ярким светом сотен свечей, воздух благоухал сладким ароматом полевых цветов, расставленных повсюду, и особой атмосферой летней теплой ночи, которая широким потоком лилась с распахнутого балкона. Ночной ветер раздувал длинные занавески, крохотные мерцающие звезды с любопытством заглядывали внутрь с краешка темного неба, видневшегося сквозь открытые створки балконных дверей.
Продолжала звучать нежная незамысловатая мелодия, служившая ненавязчивым фоном для собравшихся в зале придворных. Разряженные дамы, чьи наряды переливались всеми оттенками радуги, высокие мудреные прически, украшенные драгоценными камнями, кокетливые взгляды, бросаемые сквозь прорези цветных масок, дразнящий смех и многозначительные беседы.
Едва мы вошли в зал, как на мгновение повисла тишина. Взметнувшийся ропот голосов, в которых сквозило восхищение пополам с завистью, обрушился на меня в следующее мгновение.
Я поежилась, чувствуя себя до крайности неприятно под прицелом множества взглядов, в которых преобладали отнюдь не светлые чувства.
В этот момент меня завидел стоящий ближе всего молодой человек, чья маска не могла помешать мне его узнать, склонился в учтивом поклоне.
– Дайр! – я искренне обрадовалась ему.
– Миледи, – он почтительно приник к моей руке с учтивым поцелуем, заставив сердце совершить скачок – как никогда сейчас я представлялась самой себе сказочной принцессой, очутившейся на самом настоящем балу. И в этой сказке нашлось место даже для принца – пусть немножко и с уклоном в религию, и не совсем так уж и принца.
Собственные мысли вдруг показались мне до ужаса нелепыми. Наверное, я как-то нечаянно выдала переживаемые эмоции, потому как сразу после того, как Лирна нас оставила, юноша озадаченно произнес, под руку ведя меня ближе к середине зала, где уже кружились в танце несколько пар:
– Миледи что-то рассмешило в наряде?
– Что вы, – поспешила развеять его сомнения. – Просто… это мой первый маскарад, и я немного волнуюсь.
Пришлось слегка покривить душой, но что было поделать – не признаваться же ему в нелепости своих мыслей.
– Вам не стоило волноваться – необычность вашего наряда произвела настоящий фурор среди придворных дам.
– Вам не нравится? – с легкой толикой разочарования спросила я. Неужели он не оценил по достоинству великолепие дьявольского наряда?