Ноги сами несли меня в направлении старого кладбища, пока разум стремился понять, что же такое я хочу найти на могилах давно умерших людей.
Ржавая калитка со скрипом распахнула свои негостеприимные объятия, впуская меня в царство мертвых. Пара больших черных птиц с громким карканьем вспорхнула с ограды, недовольные тем, что их покой посмел потревожить человек.
На этом кладбище давно уже не было новых могил; здесь не было свежих цветов, в воздухе давно уже отзвучало эхо горестных рыданий, и только тишина и покой остались вечными обитателями этой забытой всеми обители.
Интуиция вела меня сквозь поросшие сорной травой, сровненные с землей холмики, покосившиеся кресты которых без слов говорили о том, что эти могилы давным-давно уже никому не нужны. Как и похороненные в них люди.
Нужный мне холм я заприметила еще издалека – он резко выделялся на фоне заброшенных собратьев, белея свежей древесиной креста. Подойдя ближе, я убедилась, что предчувствие меня не обмануло. Тут действительно был похоронен мужчина, за которого моя тетя много лет назад вышла замуж. Более того, если верить короткой надписи, то он был не просто рядовым церковным служащим – Адриан Колм был епископом.
Я в задумчивости стояла перед земляной насыпью, пытаясь представить себе женщину, воспитавшую меня, в роли счастливой жены и матери. Была ли она иной с ними? Улыбалась ли им, радовалась ли успехам сына, целовала ли на ночь, знал ли он ее объятия?
Вздохнув, я принялась оглядываться вокруг, пытаясь отыскать невысокий холмик, в котором должен покоиться маленький мальчик. Но ничего похожего на маленькую могилу рядом не было. Не могли же их похоронить в разных местах? Или же ребенок был так мал, что его похоронили вместо с отцом?
Внезапно я заметила позади себя высокую фигуру. Недоверчиво обернувшись, я с неподдельной радостью произнесла знакомое имя:
– Дайр?
В голосе юноши звучало удивление:
– Асель! Не думал никогда, что встречу тебя здесь.
– Я тоже! – приветливо ответила ему, устремляясь навстречу.
– Что ты здесь делаешь? – он никак не мог справиться с изумлением.
– А что здесь делаешь ты? – я нахмурилась, желая сперва получить ответ на свой вопрос.
– Я пришел проведать могилу одного из отцов нашей церкви, благодаря которому и было возведено здание.
– Ты имеешь в виду, Адриана Колма? – с легким оттенком недоверия переспросила его, поражаясь насмешкам судьбы.
Он кивнул:
– Да, это он. А что ты-то делаешь здесь, в то время как тебя вот уже несколько недель как не было во дворце?
– Помнишь, я говорила тебе про свою тетю, – понизив голос, рассказывала ему, спеша поделиться сделанными открытиями с кем-нибудь. – Так вот, я искала что-нибудь о своей матери, но вместо этого нашла информацию о тетушке в королевском архиве. Оказывается, у нее была семья, представляешь? Так трудно поверить в то, что она была замужем, что у нее были дети.
Юноша молчаливо внимал моей оживленной речи. Увлекая его за собой, я направилась к выходу из кладбища, попутно продолжая размышления:
– Они погибли в день моего рождения, ты можешь это представить? И муж, и сын женщины, меня воспитавшей, умерли в день, когда я появилась на свет! Дайр, у меня теперь такое чувство, точно это я повинна в их гибели, – шепотом призналась ему о своем новом страхе.
Он поморщился.
– Асель, умоляю тебя, выброси из головы подобные глупости! Ну скажи, как ты могла быть причастной к их гибели, если ты в этот день сама родилась!
– Я все понимаю, честно, но… ничего не могу с собой поделать.
Дайр остановился и схватил меня за плечо, наклоняясь ближе:
– Пойми, невозможно винить себя во всех смертных грехах, понимаешь? Научись, наконец, легче относиться к происходящим в твоей жизни событиям – каждое из них является результатом чьих-то действий, чьей-то чужой воли – не твоей собственной.
Его пальцы больно впились мне в кожу, а горячие слова обожгли разум. Конечно же, он был прав – но как было сложно заставить себя принять эту правду и поверить в нее.
Я просто нерешительно кивнула ему в ответ, и он, словно только осознав, что схватил меня чересчур грубо, отшатнулся с гримасой сожаления на лице.