Тихонько посмеиваясь над собственными не слишком глубокомысленными раздумьями, я перешла к стоящей особняком массивной полке, на которой, как помнила еще со времени моего прошлого визита сюда, находились церковные книги.
Как все-таки странно было видеть их в этом месте. Даже после вполне логичного объяснения хозяина замка, я не могла избавиться от потаенного ощущения неправильности нахождения этих книг здесь. Словно я сама, после всего того времени, которое провела в этом месте, уже была недостаточно чиста даже для обычного прикосновения к ним.
С тем чтобы развеять предательские мысли, темной тучкой промелькнувшие на небосклоне сознания, я коснулась твердых обложек рукой, медленно проводя пальцами по выбитым золотом названиям. Наугад выбрав один из стоящих на полке тяжелых фолиантов, я взяла его в руки и открыла случайную страницу. Но вместо ожидаемых текстов на меня смотрела абсолютно черная гладь листа, пугающий вид которой заставил меня приглушенно ахнуть и выронить книгу из рук.
Поднять ее я уже не успела; вместо меня это сделали сильные руки с длинными изящными пальцами, обладатель которых словно соткался прямо из воздуха – его появление стало для меня не слишком приятной неожиданностью.
Дьявол смотрел на меня в упор знакомыми темными омутами, необычайно бледный и как будто изможденный – хотя едва ли это понятие могло быть применимо к этому существу. Я застыла на месте, пригвожденная резким приступом паники – а вдруг мой визит сюда его разозлил, пусть даже он не показывает виду?
Словно под стать моим мыслям хозяин замка протянул мне книгу и произнес:
– Не стоит смотреть на меня таким затравленным взглядом – я не собираюсь тебя есть.
Моментально вспыхнув от того, что он до сих пор помнит слова, сказанные мной в нашу первую встречу, я упрямо подняла подбородок и произнесла:
– Я и не сомневалась в этом. Меня просто напугала эта книга. Что с ней?
Он неторопливо пролистал несколько абсолютно черных страниц, похожих друг на друга, словно близнецы, и столь же лениво ответил:
– А что именно тебя смутило?
– Почему все страницы черные? Где же тексты молитв? Почему в той книге, что я смотрела в прошлый раз, все это было, а в этой – пустота?
– Покажи мне ту книгу.
Его голос звучал на удивление спокойно и почти безразлично. Медленно успокаиваясь от его однотонного звучания, я послушно вернулась обратно к полке и спустя минуту спешных поисков нашла искомый фолиант.
В нетерпении схватив его, я открыла первую же страницу – и вновь под твердым кожаным переплетом скрывалась абсолютнейшая тьма, сочившаяся с каждого абзаца.
– Но я отчетливо помню, что здесь были буквы! – словно оправдываясь, горячо проговорила я, как никогда уверенная в том, что это не может быть обманом зрения – я действительно видела их!
– Ты видела лишь то, что я хотел тебе показать, – мгновенно отозвался дьявол, словно читая мои смятенные мысли. Неторопливо подойдя к пустеющему камину, он провел ладонью над холодным очагом, и в то же мгновение ровное пламя весело заиграло на добротной горке поленьев, что удивительным образом возникла прямо из воздуха.
Окончательно растерявшись, я посмотрела на него, не в силах предугадать, какие слова сорвутся с его губ в следующее мгновение. Поступки и мысли этого существа не поддавались никаким попыткам хоть как-то предвидеть дальнейшие его действия, и мой человеческий разум давно уже потерял всякую надежду поспеть за стремительным ходом его непостижимой логики.
– Что есть религия? Не более чем болезнь души, и только. Люди давно уже извратили само понятие веры, вложив в это слово совершенно иной смысл. Вы притворяетесь верующими в то, во что на самом деле уже давно потеряли всякую надежду – а может, никогда ее и не имели вовсе.
Он замолчал, резко остановившись на полуслове, и невидящим взором уставился на пламя, а в следующее мгновение внезапно оказался совсем рядом со мной, пристально глядя прямо в глаза:
– Я лишь хотел показать тебе, что это все иллюзия – эти тексты, песнопения, молитвы. Ничто из этого не в силах помочь человеку, если душа его черна как ночь.