Но легкую тень зарождающейся на губах улыбки резко стер внезапно прозвучавший в моей голове тихий, явно принадлежащий не мне низкий насмешливый голос, словно озвучивший мои собственные мысли: «несомненно, так оно и будет…». Я испуганно подскочила на месте, тревожно озираясь вокруг, словно это могла быть всего лишь неудачная шутка кого-то из стоящих рядом со мной людей. Но внимание восторженной толпы целиком было приковано к воинам, что неторопливо направлялись к уже ожидавшему их правителю города, сотни глаз с упоением ловили каждое их движение.
Я беспокойно оглянулась еще раз, но когда первый из всадников, что горделиво ехал чуть впереди остальных, поравнялся с нами, неведомая сила заставила меня выбросить из головы все посторонние мысли, потому как именно в этот момент мой взгляд встретился с пронзительно обжигающими черными глазами, в которых клубилась настоящая мгла. Они словно приглашали меня окунуться в бездонное море тьмы, они призывали, подчиняли. Это были глаза демона – но не такого, каким его обычно изображали в детских страшилках, а демона в обличье человека. Он заставил коня сбавить ход, и теперь в упор смотрел только на меня, и, я была готова поклясться, на губах его в этот момент играла леденящая душу улыбка.
Все звуки окружающего мира потонули в нарастающем звоне, что отозвался мелкой дрожью по моей коже, проник в каждую клеточку тела, в каждую мысль, каждую эмоцию.
Я не могла заставить себя отвести взгляд, отвернуться или же совершить любое другое движение, которое смогло бы прервать эту пугающую связь, которая с каждой секундой все глубже затягивала меня в омут его глаз.
И в этот момент я почувствовала, что больше нет сил сопротивляться приказу, что плескался в его глазах, и словно околдованная сделала небольшой шаг вперед, но сильная рука подруги удержала мою ладонь. И в тот же момент наваждение исчезло, заставив привычные звуки разом вернуться в мой маленький мир.
Моментально потеряв ко мне интерес, всадник продолжил свой путь, а я тем временем пыталась собрать разбегающиеся мысли, до глубины души благодарная за своевременную помощь ни о чем не подозревающей подруге, которая не сводила влюбленного взгляда с удаляющихся всадников.
– А он хорош собой, – ничуть не опасаясь быть услышанной объектом собственных размышлений, громко проговорила Памира.
– Кого ты имеешь в виду? – почти не вслушиваясь в ее слова, ответила я, пытаясь понять, что только что со мной произошло.
– Боже мой, Асель, ты в своем уме? Ты же видела первого всадника!
– Нет в нем ничего особенного, – упрямо возразила я, покрываясь холодным потом при воспоминании о его страшных черных глазах, накрепко запечатлевшихся в моей памяти.
Я оглянулась, пытаясь понять, только ли меня одной он вызвал такую странную реакцию, но восторженный шепот не оставлял сомнений в том, что толпа была единодушна с Памирой.
Внезапно на меня накатила невыносимая усталость; казалось, вся тяжесть неба резко обрушилась на мои плечи, заставляя клониться к земле под их неимоверной тяжестью. Я почувствовала, как образ подруги, стоящей передо мной, начинает расплываться перед глазами… Еще секунда, и я, наверное, упала, если бы не Памира – сегодня она определенно играла роль моего ангела-хранителя. Заботливо подхватив, она встревожено оглядела меня с ног до головы, пытаясь понять, что со мной такое.
Если бы только я сама могла это знать!
Не помню, как я оказалась дома – наверное, благодаря все той же Памире, которая в эту минуту хлопотала вокруг меня, пытаясь привести в чувство. Постепенно странное оцепенение отпускало, словно тени страшного сна, прогоняемые ярким солнечным светом. Я уже могла вспоминать произошедшее без очередной вспышки ужаса, и даже начала сомневаться – а не привиделось ли мне все это? Быть может, столь долго находясь на дневном солнце, я могла спутать реальность с очередным плодом воображения?.. В пользу этого говорило и то, что окружающая меня толпа восхищенно не сводила глаз с прибывших воинов.
Сквозь деревянные ставни узенького окна на кухню пробивались красноватые солнечные лучи, предвестники сумерек. В прощальном жесте они танцевали на дощатом полу, предчувствуя, что совсем скоро тяжелые грозовые тучи, окончательно запрячут солнце в своих пышных серых боках. Как раз в тот момент, когда я окончательно пришла в себя, мелкими глотками потягивая еще теплое молоко, успокоенная размеренной болтовней подруги, наше уединение было нарушено неожиданно спустившейся со второго этажа тетушкой.