– Скажи, Милуша, а этот праздник…Ты ничего не путаешь? Именно Среднелетья?
Она с жаром откликнулась:
– Да разве ж можно попутать! К нему ведь начинают готовиться еще задолго до лета! Сразу после него начинаются дожди! Только в этом году король отчего-то медлит и до сих пор не объявил, состоится ли карнавал в честь завершения праздника или нет!
Она продолжала что-то пылко говорить, попутно убеждая меня облачиться в столь поразивший ее воображение наряд. Я почти не сопротивлялась ее напору, мысленно пребывая совсем в иных измерениях. Разве могло случиться, что время остановилось – или же так оно и было в том мире, где правит бал повелитель ночи?
Даже сейчас, оглядываясь на время своего пребывания в дьявольском замке, я не могла не почувствовать прилив гнетущего страха от одних даже воспоминаний.
Благодаря погружению в глубокие размышления, я и не заметила, как стараниями проворной Милуши, удивительно скоро пришедшей в себя после недавних слез, оказалась на парадном крыльце, перед которым уже выстроилась вереница разноцветных экипажей. Девушка торопливо поклонилась на прощание и тут же растворилась в толпе прочего люда. А я с немым изумлением осталась созерцать окружающую меня суматоху. Лошади нетерпеливо били копытами, явно желая сорваться с места и унестись прочь от оживленного гула голосов, коим был напоен воздух вокруг, возницы громко переговаривались друг с другом, но даже их громкие голоса и смех не могли заглушить собой скрип колес все прибывающих и прибывающих карет. Разряженные в пух и прах дамы, кто в сопровождении мужей или отцов, кто под ручку с подругами или знакомыми, неторопливо шествовали к экипажам; кто-то не спешил забираться внутрь, предпочитая, как и я, оставаться на крыльце, чтобы оттуда снисходительно наблюдать за происходящим со стороны.
Большая часть обитателей дворца, слегка позевывая и c явной неохотой, оставила уютный дворец, немедля устремляясь в ожидавшие кареты. В первое мгновение я слегка удивилась, не ожидав от пресыщенной знати такого единодушного порыва к общению с Богом – было очевидно, что большинство из них с большим удовольствием предпочли бы сейчас общество мягкой перины и подушек. Однако королевская карета, важно возглавляющая процессию экипажей, расставила все по местам. Никто не хотел в глазах короля ударить в грязь лицом, поэтому, не было сомнений, сегодняшним утром церковь определенно будет полна.
Кареты потихоньку начали движение, и только тогда я задумалась, каким образом мне самой добираться до церкви. К счастью, в этот момент из толпы величественных матрон, что последними неторопливо покидали дворец, отделилась крупная женская фигура, облаченная в туго обтянувший ее внушительные формы вычурный наряд. Я, быть может, вовсе не смогла бы узнать ее, если бы не болтовня стоящих неподалеку слуг – именно благодаря этому обстоятельству я успела услышать имя леди, прежде чем она приблизилась ко мне. Величественно кивнув в ответ на мой учтивый поклон, леди Коррив громогласно пригласила присоединиться к ней, взяв на себя роль моей «патронессы», как она выразилась. Конечно же, я и не думала противиться.
Погрузившись в солидный экипаж, запряженный тройкой роскошных гнедых, мы отправились в путь.
Первым делом я решила, что владелицей его являлась моя патронесса, однако вскоре выяснилось, что карета, в которой мы ехали, принадлежала дородной даме неопределенного возраста, счастливой обладательнице тройного подбородка и мелких неустанно трясущихся кудряшек, которые на каждом ухабе смешно подпрыгивали вверх-вниз. Леди Глэдис, близкая подруга леди Коррив, которой я имела удовольствие быть представленной этим утром, не так давно понесла серьезную утрату: почтенный супруг скончался, оставив женщину одинокой вдовой. Впрочем, как я успела понять из перешептываний тех же слуг, размер оставленного состояния с лихвой перевешивал боль от потери мужа; сама же леди не думала чересчур долго предаваться скорби, и в тот же день, когда положенный срок подошел к концу, траурные одежды были с радостью похоронены на дне сундука. На смену им пришли вычурные наряды чрезвычайно смелых фасонов, приводившие в смущение даже самых отъявленных франтов.
С головой уйдя в ленивые размышления, я ухитрилась прослушать добрую половину того, что увлеченно рассказывала мне маркиза, столь любезно пригласившая меня поехать вместе: