Однако господствующая в комнате тишина, потревоженная моим голосом, спустя мгновение уже вновь воцарилась в своих владениях, недовольным звоном отозвавшись в ушах.
Прождав так несколько секунд, я открыла глаза и недовольно поджала губы от разочарования: отчего-то эта несправедливая теория действовала только в отношении пожеланий мужчины, напрочь игнорируя мои собственные предпочтения! Я так устала от собственного бессилия в обычной жизни, что эта маленькая неудача неожиданно всколыхнула в душе целый вихрь негодования на жалкую себя, бесстыдницу-судьбу и самого дьявола.
Впрочем, долго предаваться унынию я не умела.
Убедившись, что внутренние сетования не приносят облегчения, я приняла сидячее положение и крепко призадумалась: что же было сделано не так?
– Ты просто неправильно начала, – внезапно послышался знакомый голос. Несмотря на то, что еще минуту назад я вполне была готова его услышать, сердце все равно привычно пропустило удар, после чего стремительно забилось с новой силой.
Вслед за краткой вспышкой испуга, я вдруг почувствовала прилив невольной радости – значит, я все сделала верно, и эта странная, необъяснимая связь действительно работает в обе стороны!
– Что вы имеете в виду? – все еще неуверенно, но уже без примеси страха осведомилась я, поднявшись с кровати и направляясь к окну. Непривычное нетерпение бурлило в крови, требуя дать ему выход.
– Ты неправильно ко мне обратилась, – в отличие от буйства чувств, клокочущих внутри меня, голос дьявола был как никогда спокоен и даже в некоторой степени апатичен – точно ему самому наша беседа не доставляла никакого интереса.
Выбросив из головы лишние сейчас размышления, я озадачилась прозвучавшим в моей голове ответом. Как же он желал, чтобы я его называла?
– Ваше дьявольское величество?
Моя робкая попытка сарказма осталась без внимания, потому как дьявол с ощутимым холодом в голосе пояснил:
– Один раз я уже говорил, как следует обращаться ко мне. Я не привык повторять дважды. Ну же, Аселайн, – равнодушный тон внезапно сменился страстным шепотом, от которого мой и без того частый пульс резко подскочил вверх, отдаваясь в ушах гулким ритмом. – Ты должна помнить.
С большим трудом я заставила себя вернуться к предмету разговора, отодвинув противоречивую реакцию собственного тела на второй план.
Вязкая путаница мыслей, возникающая всякий раз в присутствие дьявола, уже не казалась чем-то неестественным. Даже незримый, он полностью подавлял меня, с легкостью сметая на своем пути жалкие попытки сопротивления ему. Но в данную минуту мне не было необходимости копаться в воспоминаниях: наша первая с ним беседа, казалось, навечно врезалась в память, запечатлевшись от первого и до последнего слова.
Его имя не стало исключением: все это время оно хранилось где-то на краю сознания, точно дожидаясь часа, когда в нем возникнет необходимость.
И вот момент настал, однако я никак не могла на то решиться.
Хотя заветное имя жгло губы, словно стремясь поскорее обрести звучание, повиснув на мгновение легчайшим эхом в пространстве комнаты, чтобы в следующий миг раствориться в тишине.
– Дэриан…
Удивительно, но выговорить его, вопреки всем страхам, оказалось совсем несложно. Непривычное сочетание звуков оказалось неожиданно приятным; благородное звучание ласкало слух.
Голос удовлетворенно замолчал, пока я пыталась справиться с налетевшим волнением. Чтобы отвлечься от неотступных ощущений, круживших голову, я, особо не задумываясь о последствиях, ринулась в атаку:
– И вы даже оставите без внимания то обстоятельство, что я впервые назвала вас по имени? – я не смогла остановить поток безрассудных слов, рвущихся на свободу, одновременно с ужасом представляя недовольство дьявола.
Однако его ответ потряс меня совсем иным.
– Не впервые, – и голос вновь лениво замолчал, без сомнений, наслаждаясь произведенным эффектом.
Сказать, что я была озадачена, означало сильно преуменьшить охватившее меня замешательство. Порывшись в памяти и отчаявшись выудить из нее воспоминание, хотя бы отдаленно подтверждающее его слова, я с опаской продолжила разговор:
– Вы ошибаетесь. Я никогда даже в мыслях не называла вас по имени, и, не прикажи вы, никогда бы этого не сделала, – призналась я, рассудив, что мое признание едва ли станет для него новостью.