– Да, – он вновь припал к кубку. – Платья, ленты, украшения и прочие дамские штучки. Угадал?
– Мне это неинтересно, – призналась я.
– Почему? – на мгновение на лице короля промелькнул непритворный интерес.
– Не знаю, – пожала плечами я. – Так сложилось, что у меня никогда не было большого выбора нарядов. Тетушка не одобряла излишеств, и потому еще с детства я привыкла довольствоваться тем, что есть.
При упоминании сестры король моментально помрачнел, но промолчал. Рассудив, что сейчас он находится в таком состоянии, когда разумом управляет хмель, я попыталась узнать ответы на интересующие меня вопросы:
– Еще при первой встрече с вами у меня сложилось впечатление, что вы не слишком рады нашему знакомству.
Он молчал, ожидая продолжения.
– Если это действительно так, то почему вы все же продолжаете наше общение? Почему послали за мной сегодня? Ведь в сущности вас не должно волновать, что подумают ваши слуги или окружение.
– Возможно, – медленно начал он, не отрывая глаз от темного напитка, алыми искрами переливающегося за мутным стеклом, – мне бы стоило держать тебя как можно дальше от себя, чтобы не натворить еще больших бед, но все дело в том, что я ничего не могу с собой поделать. Ты слишком на нее похожа.
– Похожа? На кого? – я жадно переспросила, наклоняясь ближе, чтобы не упустить ни слова.
Но король, по-моему, даже не услышал моего вопроса. По остекленевшему взгляду бесцветных глаз я поняла, что он погружен в размышления.
Я разочарованно отступила. Глупая, на что я могла надеяться? Что он возьмет да выложит мне историю своей ссоры с сестрой и загадку моего рождения?
– Назвав тебя своей крестницей, я лишь хотел оградить от козней своего окружения, – внезапно спустя несколько минут глубокомысленного молчания, медленно произнес король. – Если они узнают, кто ты есть на самом деле, не сомневайся, пойдут на все, чтобы извести тебя.
– Но почему? Я ведь ничего не сделала им, – я осторожно спросила, не уверенная, что он ответит.
– В твоих жилах течет моя кровь, – пожал он плечами, пристально глядя на меня. – Я не мог позволить Марлен впутать в паутину своей ненависти еще и тебя.
– Это все? – немного поколебавшись, спросила я.
– Ты очень похожа на свою мать, – внезапно произнес он. Его взгляд тем временем блуждал по моему лицу, волосам, точно ища в них сходство с кем-то, кого он когда-то хорошо знал.
– Мою мать? – даже не смея надеяться услышать из уст собеседника подобное откровение, неуверенно переспросила я, боясь, что, должно быть, ослышалась.
– Да-да, на нее, – пьяно подтвердил король, делая щедрый глоток. – У Таэллы так же яростно сверкали глаза в минуты гнева. Но когда она смеялась, на свете не было женщины прекраснее, – на последней строке его голос становился все тише и тише, и с последним словом окончательно затих.
Таэлла.
Так вот как звали женщину, подарившую мне жизнь. Губы мои тронула тень мягкой улыбки – отсвет того тепла, что сейчас согрел сердце.
Слова короля зажгли в душе яркое пламя надежды – неужели тот мутный, бесплотный образ, что с детства обитал в моем разуме, обретет, наконец, подлинные черты, и детские мечтания превратятся в реальную женщину, из крови и плоти?
– Мою мать звали Таэллой? Где она теперь? Она из знатного рода? – я страстно желала узнать как можно больше информации, которая могла бы мне помочь в поисках.
Но внезапный порыв откровения схлынул столь же стремительно, как и начался. Король, нахмурившись, взглянул на меня, точно пожалев о том, что вообще начал этот разговор.
– Вот что, – угрюмо произнес он. – Иди-ка ты спать и выкинь из головы все, что я тебе сейчас сказал.
– Но… – попыталась я воспротивиться, однако отрывистый хлопок в ладони – и в комнате моментально возникли молчаливые фигуры стражников, что все это время охраняли вход в королевские покои.
– Оставь меня.
Осознав, что ничего большего мне от него не добиться, я вздохнула и направилась к выходу, обходя застывших в ожидании приказа своего господина воинов.
Эхом в спину мне донеслось неохотное: